невидимому тем, что видим, мы глохнем к тихому гласу и совести, и Христа, и

Святого Духа, потому что оглушены звуками вокруг нас, мы не ощущаем своего

одиночества и сиротства, потому что вокруг нас люди, вещи, воздух, свет, тепло,

мы не нуждаемся в утешении. И поэтому самое, может быть, основное, что Святой

Дух нам может дать, этого-то мы не просим, не ожидаем, не понимаем даже своей

нужды в этом. Мы утешены. А вместе с тем Христос в Своей нагорной проповеди

говорит: блаженны плачущие, блаженны алчущие и жаждущие, блаженны нищие

(Мф5:3—12). Мы нищи, с нами нет Жениха, Который снимает всякое горе, утирает

всякую слезу, наполняет нас радостью, мы не жаждем прихода Господня. Кто из нас

может по совести сказать, что его голод по Богу, его желание быть любой ценой

со Христом таково, что он может, как тайнозритель в конце книги Откровения,

молиться Богу и говорить: Господи Иисусе, гряди скоро! (Откр22:17,

20). Сколько людей сказали бы эти слова, понимая, что это значит конец времени,

конец всему, что мы ценим, любим, чему мы служим в этом временном и преходящем

мире? Хотим ли мы действительно, чтобы прошел образ мира сего и осталась только

вечность, когда мы будем лицом к лицу со Христом, познаем Бога, подобно тому

как мы Им познаны (1Кор13:12), когда все и во всех и во всем будет

Сам Бог (1Кор15:28)? Если не хотим, то, значит, в нашей духовной

жизни не хватает основного: желания встречи со Христом, желания общения с Ним,

желания быть с Ним неразлучно, желания, чтобы ничего не осталось, кроме того,

что Христово и Христос.

И это сказывается так явно на каждом шагу нашей духовной жизни. Мы слышим

или читаем евангельские слова, собственные слова Христа Спасителя— и они

до нас не доходят. Минутами мы восхищаемся ими, минутами умиляемся, а минутами

говорим: ах, да, это я уже слышал, это я уже читал, да, это длинный отрывок,

который мне уже так известен… Да, известен— памятен,— но до души не

дошел! Разве мы живем тем, что слышим в Евангелии? Разве слово Христово доходит

до нас так, что оно меняет внутренний наш строй, внешнюю нашу жизнь, раскрывает