потому что предполагает, что те люди, которые вмешиваются, заранее знают, куда

это приведет, и хотят создать человека, отвечающего их представлениям.

Владыка, трудный и трагический вопрос— вопрос аборта. Конечно, он

ставится «ретроспективно», когда женщина приходит на исповедь и кается в

совершенном. Но как быть, если женщина приходит к тебе в медицинской нужде и

просит твоего совета, может быть, и благословения? Ведь аборт как таковой

Церковь запрещает…

Я думаю, что вопрос этот более сложный, чем он кажется людям, которые просто

читают церковные правила. В поучительном наставлении духовнику перед исповедью

ясно указано, что аборт является убийством и за ним следует запрещение

причащаться в течение минимум двадцати лет. Так что с этой точки зрения ясно:

Церковь рассматривала аборт так же строго, как убийство.

В этом отношении меня очень поразила фраза, которую я услышал раз от

мирянина, даже не от священника, в разговоре с женщиной, которая хотела сделать

аборт. Он ей поставил вопрос: «А как вы думаете: жизнь, которая зачинается в

вас, когда делается жизнью человека? Или вы думаете, что до

какого-то момента вами будет выброшен не человек?» Она ответила: «Думаю, что

после нескольких недель зародыш, может быть, уже принимает образ человека, но

не ранее того». И собеседник ей сказал: «А как вы думаете: зачатие Христа

совершилось в момент Благовещения или через 24недели?» И меня это очень

поразило. Потому что, действительно, Христос, Сын Божий, принял плоть в этот

момент, а не когда-то позже.

Церковь— правда, не выражая вещи в такой форме— рассматривает

проблему в этих же категориях: что в момент, когда две клетки, женская и

мужская, соединились и началось развитие нового существа, это существо уже человек.

Поэтому говорить, что выкинуть зародыш до какого-то момента позволительно и

нельзя после, медицински можно, но нравственно нельзя. Медицински, я думаю,

бывают случаи, когда аборт допустим: когда ребенок живым не родится, мать может