вас попрошу выйти вон!»— и он ее исключил из семинара. Третий пример: у

нас приход в северной Голландии, в городе Гронингене. На наше богослужение

ходил местный католический епископ. Я его спросил как-то: «Почему вы ходите? Мы

вам только рады, но почему вам хочется молиться с нами?» Он ответил: «Потому

что мне необходимо побывать среди верующих». Я говорю: «А мало ли у вас своих

католиков?» —«Знаете, половина моего духовенства больше не верит в

Воскресение и в Божество Иисуса Христа. Остается образ Христа как человека

бесподобного, который нам показывает, каким должен быть человек; Богочеловека

нет».

Я вам дал, конечно, очень крайние примеры, но такие взгляды сейчас очень

распространены. Скажем, я четыре года не могу выступить на Би-би-си

по-английски, потому что они не согласны на проповедь такой веры, какую я бы

проповедовал. Я говорил о Божестве Христа, и мне сказали: «Простите, вы

принадлежите к другому столетию!»— и с тех пор больше не приглашают. Я

знаю некоторых епископов Англиканской Церкви, которым туда ход заказан, потому

что они веруют,— просто в Евангелие веруют. Так что кризис действительно

очень серьезный, и в результате голод по православию на Западе вообще, и в

частности— в Англии, которую я просто больше знаю, очень значительный. К

нам обращаются люди всех вероисповеданий для того, чтобы мы поддержали в них

веру; не обязательно, чтобы мы приняли их в православие, а просто: «Поддержите

нас, потому что мы погибаем, мы тонем в безверии нашей Церкви». Это очень

трагично.

Мы не принимаем людей легко. Переметнуться в другую Церковь, потому что вам

перестало быть вмоготу жить в своей, недостаточно; надо становиться

православным по положительным причинам, а не по отрицательным. Я помню собрание

пятидесяти священников в Шотландии, которые в присутствии их епископа мне

сказали, что, если Англиканская Церковь зайдет еще дальше, они будут просить о

соединении с Православной Церковью. Я им ответил: «Я вас не приму, потому что