Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
поженились и вышли замуж за англичан; сейчас я крещу их детей, в которых одна
осьмушка русской крови. Как сказать: они русские или нет? Да, в каком-то смысле
они русские, но, конечно, есть много семей, где два поколения назад уже
потеряна всякая связь— с русским языком, во всяком случае. И потом есть у
нас англичане, ставшие православными по различным обстоятельствам: очень многие
просто потому, что слышали проповеди, слышали лекции, прочли какие-нибудь
книги— и прибились.
Одна группа была очень забавная. Я в 1967 или 1968году в течение
недели проповедовал на улицах в Оксфорде. Просто становился где-нибудь,
подбиралось несколько человек, я в течение часа проповедовал Евангелие, а в
течение полутора часов отвечал на вопросы. В какой-то день ко мне подошел
юноша— мохнатый, лохматый, с длинными волосами, одетый в длинную свитку,
и говорит: «Чего вы на наши собрания не ходите?» Я спрашиваю: «Какие собрания?»
—«У нас целая группа хиппи здесь, а чем вы не хиппи? Одеты как никто, вид
у вас совершенно странный, вокруг шеи какая-то цепь: такой же хиппи, только из
старых». Я сказал, что если так, то, конечно, приду на собрание— когда
следующее? «Сегодня вечером приходите». Вот, пришел я на собрание: громадная
комната, матрасы по стенам, свечки стоят на голом полу (и для освещения, и для
прикуривания), и один из молодых людей стоит, свои стихи читает. Я пробрался в
какой-то угол, сел на матрас и стал слушать. Первое, что меня поразило,
это— как его слушали. Там было человек пятьдесят, и слушали его
благоговейно, как человека, который говорит о себе самое сокровенное. В
какой-то момент он кончил, сказал: «Ну, кажется, все»— и пошел сел на свой
матрас; потом еще кто-то выступил и еще кто-то. Я подумал: если я дикий, почему
бы мне не выступить?— и на четвереньках выбрался вперед, и говорю: «Я
хочу сказать нечто; я хочу сказать вам, как и почему я стал верующим». Я им
рассказал сначала о ранних годах эмиграции, о том, как жилось,— потому
что им не вредно сообразить, что жилось-то хуже, чем им: мы не были такие