мохнатые, кудластые, но ели меньше… Потом рассказал, каким образом я стал

верующим. Когда кончил, была такая минута молчания, началась драматическая

пауза; я подумал: ух, как благоговейно все это звучит! Но благоговение

кончилось, потому что вдруг открылась дверь, огромный барбос ворвался в

комнату, промчался вокруг прямо ко мне, ткнулся мордой в лицо и удрал. Этим,

конечно, кончилась мистическая атмосфера, драматический эффект был уничтожен;

после этого мы еще довольно долго сидели, рассуждали, и кто-то из них ко мне

подошел и говорит: «Хорошо, что вы пришли!» —«А почему?» —«А у вас

глаза добрые. Вы на нас смотрите и не презираете». Такая реакция очень

интересна была, потому что, конечно, их принимают и в хвост, и в гриву. Это

была первая встреча, потом стали ко мне в церковь ходить хиппи. Наши старушки,

я бы сказал, не в телячьем восторге были— подумайте о своих

здешних,— когда они стали появляться: «Отец Антоний, неужели они всю

церковь собой заполнят?»— а их только сорок или пятьдесят, и стоят они

очень хорошо. В общем, восторга не было. После какого-то богослужения я их

словил и пригласил к себе, и они год ко мне ходили раз в месяц пить чай и разговаривать,

потом стали ходить на лекции, которые у нас устраиваются. А потом в какой-то

день они пришли и говорят: «Знаете, мы хотим молиться, не хотите ли вы провести

с нами всенощное бдение и нас учить?» И мы десять часов промолились. Это совсем

неплохо, чтобы группа человек из шестидесяти девчат и молодых людей десять

часов сряду молилась,— это показывает, что они действительно молиться

хотели. Причем мы, конечно, не совершали богослужение, было бы бессмысленно

совершать православную всенощную для группы людей, которые вообще не знают, на

чем они стоят. Но мы сделали так: нас было трое, мы разделили время на три

периода по три часа, и в интервалах после каждого периода из трех часов был

кофе и хлеб (все-таки они пришли с работы или откуда-то, где они уставали). Мы

вели так: каждый из нас (было два англичанина) делал вступление на какую-то

тему, потом был период с полчаса, а потом такое размышление вслух, то есть эта