исполняет некоторые связанные с этим обязанности.

Так что есть понятие поклонения более широкое, чем религиозное поклонение

Богу. Оно возникает в момент, когда мы обнаруживаем за собственными пределами,

выше себя ценности, более для нас важные, чем мы сами. Человеческая жизнь не

столь важна, как то, ради чего человек готов жить и умереть. Служение коренится

в таком подходе независимо от того, что считается наивысшей ценностью. Для нас,

верующих, это Бог— Бог, Которого мы знаем, Которому поклоняемся, Которого

уважаем и любим, Которому повинуемся. Но следует помнить, что благоговейное

служение начинается в тот момент, когда мы придаем высшую ценность чему-то или

кому-то. И это нас роднит (что мы не всегда достаточно осознаем) с людьми,

которые глубоко отличаются от нас, чьи идеалы несовместимы с нашими, которые,

возможно, отвергают все то, что мы отстаиваем, и которые, однако, несмотря на

все это, живут в состоянии благоговейного поклонения, отдают жизнь и приносят

себя в жертву, вплоть до смерти, ради чего-то, что они ценят, чем дорожат

больше, чем собой, перед чем благоговеют больше, чем перед самими собой.

Второе, что следует помнить, это то, что как нам ни дороги, как ни полны

смысла классические и традиционные формы богопочитания, они не единственны, что

Церковь выработала их постепенно, что они являются выражением ее знания, опыта

Бога и ее способности выражать и передавать этот опыт и знание, выражать также

те чувства и состояния сознания и души, какие пробуждает это знание Бога. Но от

поколения к поколению вполне законно могут быть выработаны новые пути, они

полны новизны, но столь же подлинны, как прежние.

Мы живем сейчас в секулярном обществе. Мы в нем, даже если сами «не от

мира». Но нам следует быть очень осторожными, чтобы не провести это различие

слишком резко и не вообразить наивно, будто мы живем в мире, но вовсе не

принадлежим ему. На самом деле мир не только окружает нас— в большой

степени он и внутри нас. Мы не принадлежим безоговорочно, в совершенной мере

Царству Божию среди мира, который нам чужд. Оба члена этого противопоставления