полны новизны, но столь же подлинны, как прежние.

Мы живем сейчас в секулярном обществе. Мы в нем, даже если сами «не от

мира». Но нам следует быть очень осторожными, чтобы не провести это различие

слишком резко и не вообразить наивно, будто мы живем в мире, но вовсе не

принадлежим ему. На самом деле мир не только окружает нас— в большой

степени он и внутри нас. Мы не принадлежим безоговорочно, в совершенной мере

Царству Божию среди мира, который нам чужд. Оба члена этого противопоставления

ложны. Мы в становлении, но еще не достигли его, а окружающий нас мир— не

просто та тьма внешняя, о которой говорит Евангелие (Мф8:12). Это

тоже сложная, чрезвычайно богатая среда, где Бог действует и которая часто

более чутка и восприимчива к духовным ценностям, чем мы— мы, ослепленные

привычкой и образом действий, унаследованным от прошлого.

Тем не менее есть, как мне кажется, две характерные черты, которыми можно

определить то секулярное общество, в котором мы живем, и нашу собственную

обмирщенность сегодня.

Первая черта— потеря чувства Бога. Эта потеря чувства Бога, если она

полная и радикальная, и определяет секулярное общество, я бы сказал—

«идеальное» секулярное общество, потому что секулярное общество, каким мы его

видим и переживаем, не утратило чувство Бога радикальным образом: такое

общество было бы совершенно чуждо Церкви. Когда мы оборачиваемся внутрь себя и

судим себя самих, мы с трагической ясностью видим (потому что такой суд для

нас— уже начало Страшного суда), что мы в большой степени принадлежим

этому мирскому, секулярному обществу: ведь и в нас чувство Бога замутнено,

слабо, безжизненно. Мы не можем сказать, что в нас есть чувство Живого Бога,

каким обладали герои Ветхого и Нового Завета, святые Церкви или великие

подвижники духа.

Вторая черта, характерная для секулярного общества,— острая реакция на

мир. Это совершенно естественно является отличительной чертой общества, которое