Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Мы не идем смотреть на казни, нас не допускают в тюрьмы, редко-редко мы пойдем
в больницу, но как часто бывает, что, когда у кого-то горе, вокруг него
собираются друзья разделить горе. Но как неравномерно и несправедливо это горе
разделяется. Человек придет к другому, посидит, послушает, изнутри своего
благополучия скажет несколько утешительных слов, или по случаю чужого горя
возродится воспоминание о собственном горе, и он с ним поплачет, или, в лучшем
случае, на какой-то недлительный срок проснется настоящее сострадание, но как
это недолго длится! Вот, человек посидел с полчаса, с час, несколько часов,
потом он уходит, и как только он за дверью, как только он на улице, он уже
свободен от этого горя, это горе уже только воспоминание. Другой человек в этом
горе остался весь, погруженный, растерзанный, а его посетитель понес его горе с
ним немножечко, и теперь может дышать свободно.
Это очень похоже на то, как люди приходили посмотреть на страшное зрелище,
на казнь. Среди них были разные люди. Одни надеялись, что Христос, как к тому
Его призывали Его враги, сойдет с креста, докажет Свое Божество, одержит
победу, станет царем, разметает Своих врагов и можно будет верить с
уверенностью, без риска и стать в ряды Его учеников— теперь, когда уже
все ясно (Мф27:39—43). Это столько раз случалось в истории. Первое
поколение христиан было гонимо, их было мало, и они были, как кремень, крепки,
потом гонение прекратилось, и люди, которые с краю были задеты проповедью
Христа, прибились к Церкви. А потом Церковь, вера христианская стала верой
византийского императора— и тогда толпы хлынули. Многие ожидали,
вероятно: если сойдет со креста, тогда можно Ему последовать, можно разделить
Его победу. Об этом думали даже Его ученики Иаков и Иоанн; когда Христос им
говорил о том, что с Ним должно произойти, на пути в Иерусалим они подошли,
прося, чтобы им было дано сесть по правую и левую руку победившего Христа в
Царстве Божием. Христос их спрашивает: можете ли пить Мою чашу, креститься Моим
крещением?— то есть: можете ли разделить всю Мою судьбу? И на их ответ: