Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
несколько категорий.
Некоторые вступают в брак, вернее, я бы сказал, в сожительство, потому что
они нравятся друг другу, потому что между ними существует физическое или
психологическое притяжение. Они не ищут в браке осуществления какой-либо цели,
не хотят чего-то достигнуть, им кажется, что если они могут удовлетворить один
другого телесно или психологически, то все уже достигнуто. Для этого они не
ищут ни Божиего благословения, ни того, чтобы включить себя в человеческое
общество и внести в него что-то новое.
Другие ищут брака, потому что между ними есть согласованность душевная,
телесная, но вместе с этим и общность какого-то идеала. Они хотят стоять не
лицом к лицу, а плечом к плечу, они не хотят провести жизнь во взаимном
созерцании и взаимном удовлетворении, они хотят вместе вступить в жизнь
и творить жизнь. В зависимости от того, каковы их убеждения, одни—
неверующие— будут строить общество без Бога, но искать в нем всю
доступную им глубину по отношению к человеку, другие— верующие—
будут искать какого-то иного измерения. Некоторые верят просто в какое-то
неопределенное божество, в какую-то высшую силу и будут, с одной стороны,
искать благословения этой силы, доброго слова, сказанного от имени этого
божества, а с другой стороны, будут вдумываться: как можно создать брак,
который был бы больше человека, был бы настолько велик, чтобы стать всечеловеческим.
Те, кто верят в определенного Бога (сейчас я буду говорить с точки зрения
христианина), будут искать осуществления брака по таким образцам, которые нам
даны в христианской Церкви: брак как единство, брак как образ вечной жизни. О
браке как единстве я уже упоминал. И кроме того, есть вечное измерение в браке,
которое, может быть, лучше всего выразил французский писатель Габриель Марсель.
Он пишет: «Сказать человеку: „Я тебя люблю“— то же самое, что сказать
ему: „Ты будешь жить вечно, ты никогда не умрешь“»177.
В таком отношении брак для христианина не является чем-то статическим, а