получающему больно, нужно уметь давать. Как часто бывает, что мы даем не

по любви, настоящей, самоотверженной, щедрой любви, а потому, что, когда мы

даем, в нас нарастает чувство своей значительности, своего величия. Нам

кажется, что давать— это один из способов утвердить себя, показать себе

самому и другим свою значительность. Но получать от человека на этих

условиях— очень больно. Любовь только тогда может давать, когда она забывает

о себе. Когда человек дает, как один из немецких писателей сказал, как птица

поет, от избытка своего: не потому, что требуется, вынуждается у него дар, а

потому, что давать— это песнь души, это радость, в которой можно себя

забыть для радости другого человека. Такая любовь, которая умеет давать,

гораздо более редка, чем мы воображаем.

С другой стороны, в любви надо уметь получать, но получать порой гораздо

труднее, чем давать. Мы все знаем, как мучительно бывает получить что-нибудь,

испытать благодеяние от человека, которого мы или не любим, или не уважаем, это

унизительно, оскорбительно. Мы это видим в детях: когда кто-нибудь ими не

любимый, кто-нибудь, в чью любовь они не верят, дает им подарок, им хочется

растоптать подарок, потому что он оскорбляет самую глубину их души. И вот для

того, чтобы уметь давать и уметь получать, нужно, чтобы любовь дающего была

самозабвенной, а получающий любил дающего и верил безусловно в его любовь.

Западный подвижник Венсан де Поль, посылая одну из своих монахинь помогать

бедным, сказал: «Помни— тебе нужна будет вся любовь, на которую способно

твое сердце, для того, чтобы люди могли тебе простить твои благодеяния».

Если бы мы чаще это помнили, мы меньше удивлялись бы, что окружающие без

радости, иногда со сжимающимся сердцем обращаются к нам за помощью и ее от нас

получают.

Но даже там, где и давать, и получать— праздник, радость, есть еще

одна сторона любви, которую мы забываем. Это— жертвенность. Не в

том смысле, в котором мы обычно о ней думаем: например, что человек, который любит