Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
так, чтобы смерть могла прийти в любой момент и встретить нас на гребне волны,
а не на ее спаде, так, чтобы наши последние слова не были пустыми и наше
последнее движение не было легкомысленным жестом. Те из нас, кому случилось
жить какое-то время с умирающим человеком, с человеком, который осознавал, как
и мы, приближение смерти, вероятно, поняли, что присутствие смерти может
означать для взаимных отношений. Оно означает, что каждое слово должно
содержать все благоговение, всю красоту, всю гармонию и любовь, которые как бы
спали в этих отношениях. Оно означает, что нет ничего слишком мелкого, потому
что все, как бы ни было оно мало, может быть выражением любви или ее
отрицанием.
Личные воспоминания: смерть матери
Моя мать три года умирала от рака. Ее оперировали— и неуспешно. Доктор
сообщил мне это и добавил: «Но, конечно, вы ничего не скажете своей матери». Я ответил:
«Конечно, скажу». Помню, я пришел к ней и сказал, что доктор звонил и сообщил,
что операция не удалась. Мы помолчали, а потом моя мать сказала: «Значит, я
умру». И я ответил: «Да». И затем мы остались вместе в полном молчании, общаясь
без слов. Мне кажется, мы ничего не «обдумывали». Мы стояли перед лицом
чего-то, что вошло в жизнь и все в ней перевернуло. Это не был призрак, это не
было зло, ужас. Это было нечто окончательное, что нам предстояло встретить, еще
не зная, чем оно скажется. Мы оставались вместе и молча так долго, как того
требовали наши чувства. А затем жизнь пошла дальше.
Но в результате случились две вещи. Одна— то, что ни в какой момент
моя мать или я сам не были замурованы в ложь, не должны были играть, не
остались без помощи. Никогда мне не требовалось входить в комнату матери с
улыбкой, в которой была бы ложь, или с неправдивыми словами. Ни в какой момент
нам не пришлось притворяться, будто жизнь побеждает, будто смерть, болезнь
отступают, будто положение лучше, чем оно есть на самом деле, когда оба мы
знаем, что это неправда. Ни в какой момент мы не были лишены взаимной