чтобы все в нас было достойно христианского звания.

Брак, как я говорил в самом начале, рассматривается как начало Царства

Божия. И эта молитва является молитвой Царства Божия по преимуществу. Дальше

она расцветает— расцветает тем, что жених и невеста пьют из одной чаши.

Это воспоминание о том времени, когда бракосочетание совершалось во время

литургии, и эта чаша— все, что осталось от древнего обычая жениху и

невесте причащаться вместе. С тех пор чин развился. Мы допускаем до венчания не

только православных, но и верующих инославных178,

которые не могут вместе с православными причаститься от одной чаши, и потому

эта чаша символизирует, как бы издали, приобщенность. А с другой стороны, вы,

наверное, помните, как в древности говорили о том, что чаша, которая

испивается, представляет собой человеческую судьбу. «Пить чашу до дна»—

это значит разделить судьбу до самого дна, то есть до самой глубины

приобщенности. И жених с невестой так именно приобщаются этой чаши, которая

перед тем коротко благословляется священником. После чего священник их водит

вокруг аналоя, на котором лежит Евангелие Христово. Три раза они обходят его

вслед за священником. Число три в Ветхом Завете, как и в Новом, означает

полноту времени. В постриге, как и в начале венчания, три раза ставится вопрос:

хочешь ли ты? Первый раз ты можешь быть взят врасплох, второй раз ты можешь

ответить полууверенно, а в третий раз ты уже должен поступить с совершенной

уверенностью. Так и тут— жених и невеста три раза ведутся вокруг аналоя,

на котором лежит Евангелие, а Евангелие— это, с одной стороны, слово

Божие, то, что проповедал нам Христос, а с другой стороны, оно как бы икона,

потому что Христос называется Божиим Словом: Он должен быть в центре

того шествия, которое представляет собой человеческая жизнь.

В прошлой беседе я говорил о том торжественном шествии, в котором священник

ведет за собой, держа в руке крест Господень, новобрачных вокруг того стола, в

центре которого лежит Евангелие— слово Божие и икона Божиего Слова,