Вопрос о допустимости аборта говорит об изумительном бесчувствии человека,

вообще человечества к человеческой жизни. Дико думать о том, что одновременно

говорят о святости человеческой жизни— и тут же разрешают и узаконивают

аборт. Мне кажется, что в той стране, где аборт узаконен, никто, начиная с

правительства и кончая обыкновенным обывателем, не имеет права говорить о том,

что жизнь человека является святыней, потому что аборт— это убийство.

Разумеется, бывают случаи, когда аборт неизбежен, но эти случаи только

медицинского порядка. Когда зачинается ребенок, который не может родиться,

который будет уродом, который будет чудовищем,— да, в таком случае аборт

допустим. Но когда аборт совершается четой или женщиной, которая допустила себя

до того, чтобы зачать ребенка, которого она не хотела иметь и от которого хочет

отделаться, это просто преступление.

Говорить о том, что можно совершать аборт в какой-то момент до того, как

зародыш уже видимо принимает образ ребенка,— тоже не выход из положения,

во всяком случае для верующего. Можем ли мы сказать, что когда Божия Матерь

зачала Спасителя Христа, то до какого-то момента— до 14-й, 18-й, до

28-йнедели— Он был не человеком и не рождающимся Богом? Нет, в

момент зачатия зародыш ребенка уже является человеком, его уничтожение является

убийством человека. На это надо смотреть прямо и серьезно, никакого извинения в

этом отношении нет. Аборт является результатом или распущенности людей, которые

не принимают никаких мер для того, чтобы не зачать ребенка, или говорит о

совершенном бесчувствии к человеческой жизни. С точки зрения Церкви, с точки

зрения Евангелия, да просто с точки зрения здравого человечества это

преступление. Вот единственное, что можно об этом сказать.

Те женщины, которые совершают аборт, не знают, какие будут последствия, и

психологические, и физиологические. Бывает не так мало случаев, когда женщина,

совершившая аборт, впоследствии больше ребенка не может иметь, и тогда

действительно она впадает в отчаяние, она оказывается лишенной той радости