Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
совершенном бесчувствии к человеческой жизни. С точки зрения Церкви, с точки
зрения Евангелия, да просто с точки зрения здравого человечества это
преступление. Вот единственное, что можно об этом сказать.
Те женщины, которые совершают аборт, не знают, какие будут последствия, и
психологические, и физиологические. Бывает не так мало случаев, когда женщина,
совершившая аборт, впоследствии больше ребенка не может иметь, и тогда
действительно она впадает в отчаяние, она оказывается лишенной той радости
материнства, от которой она отказалась в какой-то момент и о которой она теперь
мечтает совершенно напрасно.
Но, кроме того, и психологически рано или поздно бывает, что чета или
отдельный человек вдруг опомнится, они вдруг поймут, что они сделали, поймут,
что то, что они совершили, непоправимо: живое существо было ими уничтожено,
лишено жизни, которую они сами так ценят и так любят.
Я думаю, что к этому можно прибавить для верующего еще одно. Бывает, что
человек совершит грех, и этот грех должен быть так или иначе исправлен. С
человеком, с которым мы поссорились, можно примириться. Зло, которое мы сделали
человеку, можно иногда исправить. Но отнять жизнь у живого существа— зло
непоправимое. Единственное, что можно сделать, это— молиться Богу о том,
чтобы Он дал вечный покой этой душе, которой мы не дали возможности воплотиться
и стать живым человеком. Я думаю, что здесь есть какой-то зачаток надежды, что,
действительно, перед Богом всякое зачавшееся существо является живым существом,
ему надо дать имя, надо о нем молиться и надо до конца жизни каяться в том, что
это живое существо было— по легкомыслию, по нецеломудрию, по какой-то
жадности телесной или душевной— лишено жизни. Это дело покаяния. Но
покаяние бессмысленно, если оно не приносит плода, и когда говорят о том, что
бывают повторные аборты, это значит, что человек не продумал и не понял еще,
что совершил. Плодом, результатом покаяния должно бы быть сознание, что этого
никогда больше сделать человек не сможет.