Дальше говорится, что Бог сотворил Адаму «помощницу». И это в течение всех

времен воспринималось очень узко. Даже святитель Иоанн Златоустый ставит вопрос

так: конечно, Бог сотворил женщину для того, чтобы она рожала детей, потому что

если бы Адаму был нужен помощник, чтобы возделывать рай, то мужчина мог бы это

сделать лучше. Это очень упрощенное, хотя такое естественное восприятие. Но

если мы читаем опять-таки еврейский текст, то речь идет не только о

«помощнике»: там вставлено слово, которое значит «некто, кто будет стоять лицом

к лицу с ним», это добавляет совершенно другой смысл188. Когда два человека могут стоять лицом

к лицу, как бы созерцать друг друга, проникать в глубины один другого, это

совершенно другое, нежели представление, что один может помочь другому в том

или ином деле. И это взаимное созерцание выражено в Ветхом Завете немножко

дальше. Когда Адам открывает глаза и видит Еву, которая родилась из

него, он говорит: это кость от костей моих и плоть от плоти моей, она будет

называться женой, ибо взята от мужа (Быт2:23). По-славянски, по-русски

это ничего не значит: с какой стати она должна быть названа «женой», потому что

он ее «муж»? Но если взять еврейский текст, то речь идет о том, что она будет иша,

потому что я иш; это женская форма того же самого слова. На

английском языке можно было бы сказать he and she: это тоже одно человеческое

существо в двух лицах— одно женское, другое мужское. Но они едины, потому

что они— две стороны как бы одного и того же явления— человека.

Я говорю все это не для того, чтобы прокомментировать начало Библии, об этом

надо было бы говорить гораздо больше, а чтобы обратить ваше внимание на то, что

если читать Библию с желанием понять, то надо принимать в учет, что просто

взять текст, который у нас есть на славянском или на русском языке,

недостаточно; надо попробовать узнать, каковы другие переводы, какие

комментарии, как объясняется то или другое место,— и не ради учености, а

ради того, чтобы эти места ожили в нашем сознании. Ведь совершенно иная картина

открывается перед нами о сотворении Евы, когда мы себе так представляем: что