слово Божие, с другой стороны— над ним ширится, раскрывается до ужаса

бездна Божественной жизни. И Адам может пасть, но никогда не сможет вернуться к

небытию— он будет как бы бесконечно падать, либо, наоборот, может

открыться, рискнуть тем, что уже есть, для того, чтобы приобрести все, что ему

может дать Бог.

И таково положение каждого человека на земле. Каждый из нас стоит перед

выбором— или перерасти себя, но для этого надо отказаться от того, что у

тебя сейчас, вот теперь уже есть, или сказать: нет, я все это сохраню, я буду

держаться всего этого. Но кончается это тем, что ты распадаешься, смерть тебя

настигает и ничего от тебя не остается, кроме праха, мертвых костей. Каждый

человек может узнать себя в Адаме, и каждый человек стоит перед именно этим

выбором: героически перерасти себя самого ради такого приобщения Богу, чтобы

Божественная жизнь в нем ликовала, действовала, его преображала, или отказаться

от этого, но зато рано или поздно распасться в прах.

Что же случилось с Адамом? Если вчитаться в Ветхий Завет, в первые главы

книги Бытия, там образно изложена его судьба. Адам живет в саду, который являет

собой все мироздание, и в нем два дерева, представляющие собой две параллельные

возможности: древо жизни и древо познания добра и зла. Адаму сказано: не

прикасайся к плодам древа, которое даст тебе познание добра и зла

(Быт2:17), потому что зло— это уничтожение, зло— это то, чего

нет, это зияющая бездна. Можно познать добро и вырасти свыше своей меры,

но нельзя познать зло и не разрушиться. Ветхий Завет нам говорит, что Адама

стал звать к этому дереву змей. С точки зрения примитивных народов змей,

конечно, является опасностью: это существо ползает, никогда прямо не ходит, оно

до конца приземлено и вдобавок его жало смертоносно для всякого, кого оно

ужалит. Змей представляет собою смерть, но, кроме того, в целом ряде древних

религий змей представляет собой изначальную бездну небытия. И поэтому вопрос

перед Адамом стоит так: если ты прикоснешься к этому познанию зла, которое есть