в чем же заключается падение? Каким образом они вдруг оказались врозь? Если

вспомнить, что я говорил о том, как человек, вместо того чтобы искать понимания

всего созданного в Боге, в Божественном разуме, в Его мудрости, сделал попытку

познать сотворенный мир как бы изнутри, погрузившись в него, то вы поймете, что

в момент, когда человек потерял Бога, потерял полное с Ним общение, он уже

потерял свою цельность. И тогда очень ясно опять-таки, что Адам и Ева, которые

предстали друг перед другом как он и она, посмотрели друг на

друга и увидели не единство свое, а различие, которое между ними существует. В

Ветхом Завете это обозначено тем, что после грехопадения они друг на друга

посмотрели и устыдились своей наготы (Быт3:7). Наготы своей можно

устыдиться, только если чужие глаза на тебя смотрят. Когда ты один, ты не

стыдишься своей наготы. А здесь вдруг случилось что-то очень страшное. Вместо

того чтобы видеть друг друга в полной славе, они вдруг увидели друг в

друге— другого, чужого, иного, и их двоица разбилась.

В этом заключается страшное начало того, что происходит тысячелетиями: того,

что создало и в Ветхом Завете, и в Новом Завете, и в Церкви, и в секулярном,

безбожном обществе те странные, уродливые порой отношения, которые существуют

между мужчинами и женщинами. Я говорю сейчас не о половых отношениях, я говорю

о том, что опять-таки выражено в Ветхом Завете: мужчина вдруг берет над

женщиной власть. Он владеет силой, а женщина к нему льнет, потому что она без

него не может, и с другой стороны, она завоевывает у него авторитет лаской,

убеждением. И взаимное отношение, которое могло бы быть отдачей себя самого другому

без оглядки, быть ликующей любовью, делается, с одной стороны, обладанием, а с

другой— защитой или иным способом властвования. Мы это видим особенно в

рассказе о женщине, которая погубила Самсона, которая взяла над ним власть,

лишила его призвания для того, чтобы привязать его к себе (Суд16).

И вот то, что было двоицей, стало теперь двумя особями—

не двумя лицами, которые именно как лица глядят и видят друг друга, а особями,