время войны, когда мы все были перед опасностью смерти в армии и когда каждый

человек вдруг показывал себя в полной мере своего величия или своей низости.

Некоторые люди, совершенно незаметные в обычной жизни, вдруг вырастали в

громадную меру величия, а были такие, которые казались героями, а перед лицом

смерти оказывались без сил. Вот почему, мне кажется, это испытание Авраама

смертью очень важно; оно очень важно и в нашей жизни.

Вот где острие меча, вот где перед нами ставится вопрос о том, что сделал

Бог: Он действительно испытал Авраама последним испытанием, и Авраам вышел из

него победоносно, во всем величии подлинного человеческого роста.

Я хочу сказать еще две вещи об Аврааме. Вы наверно помните, что характерной

чертой в личности Авраама и в его отношении с Богом было то, что зовущий его

голос не манит его куда-то в неизвестное, а определенно зовет в будущее. А

второе: что при всех обстоятельствах он оставался верным тому, что Бог ему

велел. Пример этого мы видели в рассказе о заклании Исаака, как Авраам не

противопоставил одно речение Бога другому, а просто предоставил Богу решать

неразрешимую для него самого проблему— и Бог ее разрешил. Из этого

отношения полного доверия и совершенной уверенности в Нем— в чем и

заключается вера— вырастает новое отношение между Богом и Авраамом.

Конечно, Бог изначально глубоко знает и понимает Авраама, но из того, что

случается, и Авраам начинает Бога понимать и знать. Он не противоречит Ему, но

вместе с этим в рассказе о том, что Бог решил уничтожить Содом и Гоморру, два

города, которые были преисполнены злом, Авраам обращается к Богу с мольбой о

том, чтобы Он пожалел людей (Быт18:23—33). Неужели можно сказать, что у

Авраама было больше сострадания к грешникам, чем у Бога? Конечно, нет. Если мы

могли бы это сказать, мы должны были бы сказать, что Бог ниже Авраама в Своем

нравственном облике. Нет, но дело в том, что Авраам так сроднился с Богом, так глубоко

Его понял, так переживал то, что является как бы сущностью Божией: Его любовь,

Его сострадательную, крестную любовь, что, когда перед ним предстал суд Божий,