Павла к Титу:

Явилась благодать Божия, спасительная для всех

человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти,

целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного

упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа,

Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить

Себе народ особенный, ревностный к добрым делам (Тит2:11—14).

Вот о чем идет речь, вот каков у нас Бог, и вот каков Господь наш Иисус

Христос. Вот почему апостол Марк, сам переживший ту перемену, которая его

сделала из земного— духовным существом, начал свою книгу словами о том,

что это начало Благовестия, начало такой благой вести, которая вне всякого

сравнения с любой иной.

Об этой вести нам первым говорит Предтеча, Креститель Иоанн. О его приходе

уже возвещалось в Ветхом Завете, но взглянем на него глазами Нового Завета,

взглянем на его личность. Молодой человек тридцати лет, на несколько месяцев

старше Господа Иисуса Христа, отказавшийся от всего земного, для того чтобы с

самых ранних лет уйти в пустыню, очистить себя от всякого влечения к нечистоте,

к неправде, отдать себя Богу безвозвратно и до конца, подвижник, который ничего

не знает и не хочет знать, кроме Бога, Его воли и той вести, которую он должен

принести на землю. Эта личность нам представляется такой изумительно сильной. В

чем эта сила? В том, мне кажется, что он настолько стал гибок в Божией руке,

настолько прозрачен для Бога, что люди, встречая его, уже видели не Иоанна

пророка, говорящего с ними о Боге. Он назван в Евангелии от Марка словами

пророчества: глас вопиющего в пустыне (Ис40:3). Люди слышали в нем

только Божий голос, он сам как бы уже не играл никакой роли, он был рупором, он

был Богом, говорящим через человека. Вот в этом сила его. Апостол Павел позже

тоже должен был говорить от имени Божия; ему показалось, что у него никаких сил

для этого нет, и он стал молить Бога, говоря: Господи, дай мне силу!— и