тянется, всецело направлено на Бога и Отца. Таково настоящее отношение человека

к Богу, образцом чего является Христос. Мы же оторваны от Него и засыхаем, как

сучок, который отрезан, отрублен, оторвался от дерева.

Третье, что я хочу сказать по поводу греха: нельзя утешаться мыслью, будто

есть крупные и мелкие грехи. Конечно, разница есть, но и малый грех, если он

произвольный, сознательно, цинично выбранный, может убить душу. В пример того,

что может сделать мелкий грех, я приведу сравнение. Во время войны я был

врачом, и в какую-то ночь с близкого уже фронта принесли в наше отделение

тяжело раненного офицера, прошитого насквозь пулеметной очередью. Можно было бы

ожидать, что ему остается только умереть. Но ему посчастливилось: ни один из

жизненно важных органов не был затронут, его оперировали, лечили, он выжил. И в

ту же ночь меня вызвали, потому что привезли молодого солдатика. Он был в

кабаке, повздорил с другим солдатом, оба были пьяны, тот размахивал маленьким

перочинным ножом, ударил своего товарища в шею и разрезал у него крупный сосуд,

и когда его принесли в больницу, он был при смерти, его едва удалось откачать.

Вот опять-таки: пулемет можно себе представить как крупный грех, убийственное

явление,— что такое перочинный ножик по сравнению с тяжелым пулеметом? А

вместе с тем человек мог от него умереть.

То же бывает, если мы небрежно относимся к нашим греховным желаниям, к тому,

как нас тянет к греху, как мы этот «мелкий» грех начинаем любить и лелеять, как

мы наконец до него доходим. В сравнении с этим крупный грех порой менее

убийствен. Первый, кто ко мне пришел на исповедь, был убийца. Сердце его было

разбито покаянием, ужасом от того, что он сделал. Да, он потом отбывал срок в

тюрьме, и это время в тюрьме было временем исцеления. Тогда как тысячи и тысячи

людей накапливают множество мелких грехов, не замечая, как эти грехи их гноят,

делают бессильными, безответственными. В этом отношении можно сказать: где бы

ты ни перешел реку, как бы ты ее ни перешел— вброд, вплавь, по мосту, на

лодке, ты оказался на вражьей стороне, ты изменил своему подлинному призванию,