царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть

над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю

ее; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твое. Иисус сказал ему в ответ:

отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному

служи. И повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему:

если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает

о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень

ногою Твоею. Иисус сказал ему в ответ: сказано: не искушай Господа Бога твоего.

И, окончив всё искушение, диавол отошел от Него до времени. И возвратился Иисус

в силе духа в Галилею; и разнеслась молва о Нем по всей окрестной стране

(Лк4:1—14).

Я думаю, что нам надо внимательно вдуматься в то, что представляет собой это

искушение, потому что совершившееся со Христом в пустыне совершается временами

с каждым из нас. Конечно, не в такой обстановке, не с такой выпуклостью, не так

резко, но, однако, это бывает. Всякий из нас в какие-то мгновения вдруг

чувствует, что в нем открылась глубина, которой он не подозревал, что в нем

разверзлись такие силы, о которых он не имел понятия, что ему море по колено,

что все ему возможно, что он готов сразиться со всем злом мира, готов строить

только добро. И в этот момент мы, как и Христос, находимся перед лицом

искушения силой. Диавол Ему сказал: если Ты Сын Божий…— то

есть: докажи, что Ты Сын Божий! Ты в Себе чувствуешь такую громадную силу, на

Тебя сошел Святой Дух, все Твое человечество трепещет полнотой своего

бытия,— докажи это. Вот Ты проголодался. Сорок дней Ты постился, разве Ты

не имеешь теперь власти над всем сотворенным? Смотри, вокруг Тебя камни лежат,

возьми хоть один из них, прикажи ему стать хлебом и насыться… Разве это не то,

что случается с нами, когда мы чувствуем в себе некий подъем силы и, однако, мы

в какой-то нужде: нельзя ли эту силу, которая чисто духовна, употребить для

удовлетворения настоящей, насущной нужды? Неужели я должен умереть с голоду,