Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
собственную красоту. Нечто подобное, может быть, случилось и с ангелами.
Некоторые заколебались: как я могу отрешиться от того, что у меня есть, что
так чисто, светло, прекрасно, так божественно, ради того чтобы вырасти в новую
меру? И в момент, когда ангел Божий загляделся на себя и как бы отвел свой взор
от Бога, отказался забыть о себе, чтобы знать только Бога, он стал тварью до
конца, погрузился в тварность и потерял свое общение с Богом. Он стал иным существом,
не имеющим общения с Богом, находящимся уже не в единении с Ним, а отдельно. Он
стоял перед Богом, лицом к лицу, но уже потемневший, пленник своей тварности; а
быть пленником своей тварности в отрыве от Бога— значит погрузиться во
зло, в смертность, в разрушение. Это и случилось с некоторыми ангелами, которых
мы теперь называем бесами.
Для современного человека, особенно воспитанного в безрелигиозном или
антирелигиозном мире, трудно принять мысль о том, что действительно существуют
темные силы— не только затемненные области в нашей собственной душе, но темные
силы бесовские. И, однако, у нас есть свидетельства множества людей, тысяч
святых, которые опытно знают и познали существование бесов и их страшную силу
над нами. Если только мы в себе носим скверну, то темные силы используют эту
скверну. Мы слишком слепы, мы бессильны против них, мы не знаем, как с ними
справиться, что нам сделать, поэтому в Молитве Господней «Отче наш» мы молимся:
избави нас от лукавого. Защити, Господи! Ты Один— и это видно из
всего Евангелия— Своим державным словом можешь остановить их действие,
изгнать их.
А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в
пустынное место, и там молился (Мк1:35).
Когда мы молимся, мы обращаемся к Богу, Который как бы вне нас в каком-то
отношении. Но Христос— Сын Божий, Он Сам— Бог. Тут встает вопрос:
если Христос— Бог, ставший человеком, если Он— Сам Бог, что для
Него значит молитва? Мы знаем, что такое молитва в нашем опыте. Иногда, даже