Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
(и на протяжении всего Евангелия мы это видим) стараются или применить Закон
абсолютно формально, так чтобы он был тюрьмой для людей, а не путем или
свободой, или этот Закон Моисеев, который был дан для того, чтобы человек вырос
из своего естественного состояния в состояние богопочитателя, Божиего слуги,
они стараются так извратить, чтобы можно было его употребить в
осуждение,— в данном случае Христа, но часто, как мы знаем из истории, и
для осуждения других людей. Вот что отвечает Христос: неужели вы не читали
никогда, что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним? Сколько
тут ласки, сострадания и вместе с тем сколько иронии в Его словах: неужели
вы не читали? Фарисеи считали, что они укоренены в Ветхом Завете, что нет
такой черты Закона Моисеева, который они бы не знали, а Христос им говорит:
неужели вы не читали, вы, которые так гордитесь своей начитанностью, своей
ученостью?
Не напоминает ли это зачастую наше отношение к Священному Писанию, к
церковным установлениям? Как мы вчитываемся во все правила, как мы (не всегда,
но— бывает) притязаем на то, что мы все исполняем,— и как мы эти
правила оборачиваем в орудия для осуждения нашего ближнего. Мы проходим мимо
милости, ради того чтобы применить— формально— закон, который сами
не применяем к себе. То же самое здесь происходит. Фарисеи применяют Закон,
который сами истолковывают: ведь Моисей ничего не говорил из того, на что они
ссылаются, но они его слова применяют так, чтобы найти способ осудить Христа и
Его учеников. А Закон, Ветхий Завет в этом отношении имеет всю глубину, весь
простор человечности. Это одна из самых замечательных вещей Ветхого Завета: это
книга, которая написана с совершенной искренностью людьми о людях, в этой книге
нет попытки приукрасить и объяснить то, что случается недостойного человека или
народа, эта книга написана как бы с точки зрения человека, который смотрит
глазами Божиими, с пониманием Божиим. А понимание значит и сострадание, и
вместе с этим— справедливый суд: зло, любое «не то», конечно, осуждается,