очень важное: порой человек говорит злое или даже творит зло, потому что в нем

такая боль, которую он ничем иначе не может выразить.

Но здесь речь идет не об этом. Книжники и фарисеи никакой такой боли не

чувствовали. Они из своей успокоенности и своей лжеправедности творили зло тем,

что отказывались творить добро, и вот почему Христос с такой болью и с таким

святым, освящающим гневом к ним обращался.

Фарисеи, выйдя, немедленно составили с

иродианами совещание против Него, как бы погубить Его. Но Иисус с учениками

Своими удалился к морю; и за Ним последовало множество народа из Галилеи,

Иудеи, Иерусалима, Идумеи и из-за Иордана. И живущие в окрестностях Тира и

Сидона, услышав, что Он делал, шли к Нему в великом множестве. И сказал

ученикам Своим, чтобы готова была для Него лодка по причине многолюдства, дабы

не теснили Его. Ибо многих Он исцелил, так что имевшие язвы бросались к Нему,

чтобы коснуться Его. И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и

кричали: Ты Сын Божий. Но Он строго запрещал им, чтобы не делали Его известным

(Мк3:6—12).

На протяжении всей третьей главы Евангелия от Марка мы видим, как нарастает

против Христа оппозиция книжников и фарисеев, а также трусливая сдержанность

окружающих, которые не решаются стать против своих обычных вождей. За Христом

наблюдают, с тем чтобы Его обвинить; и для того чтобы защитить свое собственное

положение, Его противники закрываются, не хотят слышать, не хотят видеть.

Судьба Христа— непонятого, отвергнутого, оставленного— проходит

красной нитью через все Евангелие. Кульминационный, может быть, пункт ее—

это вход Христа в Иерусалим.

Вход Господень в Иерусалим— один из самых трагических праздников,

который нам приходится пережить. В нем как будто все двоится. Есть ряд событий

очевидных, которые обращают на себя внимание, и есть какая-то глубина этих

событий, которая почти неприметна и уже носит на себе печать Страстей