был на земле, у моря. И учил их притчами много (Мк4:1—2).

Начиная разбор четвертой главы Евангелия от Марка, где содержится несколько

притч, с которыми Христос обращался к Своим слушателям, мне хочется поставить

следующий вопрос: почему Христос говорит притчами? Почему Он допускает мысль,

что некоторые люди будут слушать и не услышат, будут видеть и не увидят? И

почему Его ученики в этом отношении занимают особое положение? Им все как будто

открывается. Если они сами не поняли, то Спаситель Христос им разъясняет…

Во-первых, надо ясно себе представить, что притча— не просто

иллюстрация в книге, на которой ребенок может увидеть то, чего он еще не умеет

прочесть. Притча— рассказ многогранный, рассказ, в котором есть множество

оттенков, разный смысл; его содержание может быть понято каждым человеком в

меру его чуткости, его понимания, его способности уловить намерения говорящего.

В этом отношении понимание притч зависит от того, до чего ты сам дорос, от того

опыта, который в тебе сложился. Древнее присловье говорило: подобное подобным

познается. Если в притче звучит какое-нибудь слово или проглянет понятие, о

котором ты имеешь хоть смутное представление, ты вдруг улавливаешь смысл этой

притчи хотя бы в этом только отношении. Эта притча уже является началом

дальнейшего развития в тебе, словно, как сказано в притче о сеятеле (мы сейчас

к ней перейдем), семя упало в почву, какой является весь твой внутренний

опыт— и умственный, и сердечный, и житейский,— и начинает прорастать.

В этом отношении притча очень важна.

Ведь представьте себе, кто окружал Спасителя Христа. Вокруг Него всегда была

несметная толпа народа— очень пестрая, разнообразная. Были там люди, уже

в значительной мере созревшие к пониманию того, что Христос говорил: у них и

внутренний опыт, и умственное уразумение своего опыта и жизни были глубоки.

Были люди, в которых уже созрел вопрос, он был ясен их уму, сердце рвалось, но

еще не находило себе ответа, в притче они могли найти этот ответ. Эти люди уже

созрели к тому, чтобы услышать притчу и уразуметь ее. Были другие люди, у