Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
были и другие лодки. И поднялась великая буря; волны били в лодку, так что она
уже наполнялась водою. А Он спал на корме на возглавии. Его будят и говорят
Ему: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? И, встав, Он запретил
ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая
тишина. И сказал им: что вы так боязливы? как у вас нет веры? И убоялись
страхом великим и говорили между собою: кто же Сей, что и ветер и море
повинуются Ему? (Мк4:35—41).
Картина такая яркая, разительная. Христос с учениками плывет по морю.
Поднялась буря— такая, что не могут справиться с ней профессиональные
рыбаки: Петр, Андрей, Иаков, Иоанн. Вода наполняет лодку; а Христос, как бы
оскорбляя их Своим покоем, не просто спит на корме— на возглавии спит,
то есть на подушке. Неужели Ему дела нет, что они погибают?
Разве в этом образе мы не можем видеть вопрос, который столько людей ставят
перед нами: неужели ваш Бог так безразличен к нашей судьбе? неужели мы можем
жить, погибать, а Ему нипочем?
Христос— Бог, ставший человеком, спокойно спит с подушкой под головой,
пока Его ученики бьются с морем, стараются спасти свою жизнь. И ученики
подходят к Нему не только со страхом, но с каким-то негодованием: Учитель,
неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? неужели Тебе дела нет, что мы сейчас
умрем? И Христос встает, и Его ответ им: что вы так боязливы? у вас веры, что
ли, нет? неужели вы не верите, что Бог вас не оставит? неужели вы не верите
еще, после всего, что вы видели, после всех чудес, которые Я совершил, что Я
могу вам помочь? И обращаясь к ветру и к волнам, Он им приказал утихнуть.
Это картина не только о буре на море Тивериадском, которая чуть не погубила
учеников,— здесь речь как бы косвенно и о нас. Мы переплываем море
житейское, то есть проходим через жизнь, которая полна и бурь, и сложностей, и
проблем. И порой нам хотелось бы, чтобы эти проблемы просто разрешились, чтобы
Бог встал и повелел проблемам затихнуть, морю успокоиться, ветру заглохнуть, и