Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
своего друга и навестил его в тюрьме? И кроме того, есть в этой притче другое
измерение; если задуматься на мгновение, мы видим, что ни в какой момент эта
притча о Суде не обращается к нам с вопросом: а теперь скажи— во что ты
class="postLine">верил? верил ли ты в Бога? верил ли ты во Христа? верил ли ты в то, в это?
соблюдал ли ты обряды синагоги, храма, какой-либо церкви или что бы то ни было?
Ни один вопрос не ставится на этом уровне, и вся проблема представлена так, я
ее прочитываю так (вы, может, читаете ее иначе, но я пытаюсь поделиться с вами
тем, как я сам ее читаю), вся суть в том: ты был человечным? Если ты был нечеловечным,
то тебе нет места в Царствии Божием. Если ты был человечным, тогда тебе есть
путь войти в дальнейшие отношения с Богом, Который сотворил этот мир, включая и
тебя, и Который согласился в Свою очередь стать человеком, стать одним из нас и
дать нам пример, как жить, с какими чувствами жить и каким быть.
Затем есть притчи, которые делают явным другой аспект вопросов, вещей,
созревающих внутри нас и еще не ставших вполне ясными, вопросы эти еще не
всплыли на поверхность. Эти притчи заставляют нас увидеть другое измерение
вещей. Я сейчас имею в виду притчу о сеятеле (Мк4:3—20). Во-первых, это
очень ясная картина. Вы помните рассказ: сеятель вышел сеять, и одно семя упало
на камень, другое в тернии, что-то попало на дорогу, что-то на добрую почву.
Само по себе все тут ясно, это ясный вызов, и вызов вот в чем: ты— кто?
Или вернее: я— кто? И мы даже не можем сказать: я— та или другая
почва; единственное, что мы можем сказать: сегодня я каменный, сегодня я
восприимчив, сегодня все тернии во мне не дают взойти чему бы то ни было. И я
помню, как отец Александр Туринцев, старый священник в Париже, как-то сказал
мне: в этом-то и смысл ежедневного чтения Евангелия. Сегодня я каменный,
сегодня я— словно утоптанная дорога, а завтра я, быть может, окажусь
плодородной почвой. А раз так, то, если я стану ждать, пока окажусь плодородной
почвой, я могу и упустить момент. Потому что только тогда, когда семя брошено,
мы видим, куда оно упало. И тогда можно ставить себе дальнейшие вопросы: что