Сначала наша реакция: «Ах, какая прелесть!», но в тот момент, как она покажет

клыки, это уже не «милый песик». Все это очень важно, потому что, чтобы

выражаться притчами, как говорил Христос, надо иметь глубокую близость, глубинное

общение с тем, о чем вы говорите: с проблемами, но и с тем, что вы выбираете

предметом притчи, и вы должны быть и отрешенными в том смысле, чтобы ощущать

себя свободными, не связанными, и способными взглянуть на предмет сам по себе.

Я уже сотни раз давал в приходе пример, но боюсь, что дам его еще раз— в

надежде, что многие из вас его не слышали, некоторые— забыли, а те, кто

помнит, могут пока вздремнуть.

В одной из книг Чарльза Уильямса есть рассказ о женщине по имени Лестер. Эту

молодую женщину убило при авиакатастрофе; самолет упал, все погибли, тела ее

нет, а душа находится на месте гибели: на Вестминстерском мосту. Эта Лестер

была до конца и совершенно эгоцентрична, и эгоистична, она никогда ничего не

замечала, что не касалось, не затрагивало ее лично. Так что весь окружающий мир

никогда для ее не существовал. И вот она стоит на мосту, мимо проходят толпы

людей, и она никого не видит. День сменяется ночью, проходит и

ночь— все, что она видит, это дома и пятна в них, то яркие, то темные, и

это ничего не означает для нее, потому что никак ее не касается. Пока вдруг

мимо не проходит ее муж, и его она видит. Не потому, что была так уж особенно

привязана к нему, но хоть как-то связана с ним, она им обладала, она

пользовалась всем, что он мог ей дать. Он был частью ее жизни, и поэтому она

может его видеть, он существует. И с этого момента она начинает что-то

открывать, начав с мужа и дальше к тому еще, что она знала. В какой-то момент

она оказывается уже не на мосту, а на берегу Темзы и смотрит на реку. Когда у

нее было тело, она с ужасом отшатывалась от этой реки, потому что видела ее

жирные воды, отяжелевшие отбросами, и ее реакция была: Боже мой, какой ужас,

если бы пришлось этой воды напиться! Как отвратительно было бы в эти воды

погрузиться! Но теперь у нее нет тела, и у нее нет физической реакции на эти