дерзновенной, неразумной силы, обратился к своему отцу и сказал ему: отдели мне

сейчас то, что мне достанется после твоей смерти (Лк15:12). Он, вероятно,

сказал это гораздо более резко или, во всяком случае, подумал гораздо более

жестоко: не ждать же мне, пока умрет отец! Он еще полон силы; он, правда,

немолод, годы идут— но и мои годы идут! К тому времени, когда он умрет,

во мне остынет жизненная сила, погаснут желания, голод по такой жизни, какой в

отчем доме я не могу испытать. Сговориться бы с отцом, что он умер для меня,

что его для меня больше нет. И пусть он мне даст то, что трудом, всей своей

жизнью он собрал, чтобы брат и я унаследовали богатство. Он мне не нужен, мне

нужны только плоды его трудов. И отец его наделил этим богатством, отдал его

долю.

Не в том же ли мы положении? Мы от Бога принимаем все, бытие нам дано, жизнь

нам дана, познание Бога нам дано, все то, что мы собой представляем, нам дано:

и тело, и ум, и сердце, и воля, и родные, и друзья, и красота мира— все,

что наше, является не чем иным, как даром Божественной любви или человеческой

любви, которая изливается на нас. И мы все это принимаем, порой даже

благодарим: на одно мгновение останавливаемся вниманием и говорим Богу:

«Спасибо Тебе, Господи!» или человеку: «Спасибо тебе за любовь, за дружбу, за

то, что ты для меня сделал». А потом все, что нам дано и Богом, и людьми, берем

и уносим с собой.

Как бы мы ни старались, мы все время находимся на положении блудного.

Поскольку в нас есть раздвоенность, пока мы не цельны, пока мы не всецело как

бы вкраплены в Божественную жизнь, пока она не бьет ключом в нас, исключая

всякую другую жизнь, мы на положении блудного сына или блудной дочери. И говоря

Богу нашему, Творцу, Промыслителю, Спасителю, Жизни нашей: Отче!— мы

должны отдавать себе отчет, что еще не выросли в ту меру, изнутри которой

Христос называл Бога Своим Отцом— и нашим Отцом. Ведь в Евангелии от

Иоанна Он говорит: иду ко Отцу Моему и Отцу вашему, Богу Моему и Богу вашему