Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
мы Бога водворяем в своей жизни как Царя, когда Он правит всей нашей жизнью,
когда наши мысли, наши чувства, наша воля, наше действие— все делается
Божиим, будто Бог живет в нас, и мы действуем Его силой. Как апостол Павел
выражает: уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал2:20) и в
другом месте передает сказанное ему Христом: довольно тебе Моей благодати;
сила Моя совершается в немощи (2Кор12:9). А «совершается»
по-славянски не значит просто «действует», но «доходит до совершенства»,
«раскрывается в полноте».
Но о какой немощи идет речь? На какую немощь можем мы рассчитывать, какой
немощи надо искать? Я повторяю то, что говорил много раз, но, может быть, это и
не вредно. Конечно, речь не о немощи нашей слабости, нашей лени, нашей
беспечности, нашего нежелания совершить подвиг. Это другая немощь: немощь
прозрачности, немощь утонченности, через которую, в которой может действовать
Бог. Я как-то детям старался это объяснить и говорил, что это немощь перчатки,
которую надевает хирург на руку: перчатка потому только позволяет этой опытной,
мудрой руке совершать чудо исцеления, что она такая тонкая, такая хрупкая, что
не чувствуется на руке. Но она такая хрупкая, что может разорваться в одно
мгновение. То же можно сказать о парусе на лодке: это самая хрупкая часть
лодки, а вместе с тем только парус, направленный как следует, может позволить
ветру пронести корабль через море и довести до пристани. Вот о какой немощи
говорит Господь: об этой хрупкости, которая позволяет Богу свободно
действовать, или о той прозрачности, которая позволяет Богу литься через нас,
как свет проходит через стекло.
К этому мы должны стремиться, и это— наш подвиг, потому что от нас
будет зависеть, в какой мере мы себя отдаем Богу, в какой мере мы готовы
рассчитывать не на свои силы, а только на помощь Божию. Это было бы очень
легко, если бы мы понимали, что совершить наше человеческое призвание мы можем
только Божией силой. В плане человеческих действий мы можем сделать очень