пришел принести меч (Мф10:34)— меч, который разделяет свет от тьмы,

правду от неправды, любовь от нелюбви. И Евангелие Божие, действительно, как

меч, это не книга утешений, это книга творческой радости или осуждения. И все

мы стоим перед этим: что для меня представляет эта благая евангельская весть?

Как я на нее отзываюсь?— не в словах, не в чувстве, не в мыслях, а всей

жизнью, и не только поступками, но целокупностью моей личности?

И об этом нам надо спешить думать, так же как надо спешить творить добро.

Спешить думать, потому что через несколько дней— Рождество Христово, мы

можем принести в дар Христу новое понимание, новую готовность, положить начало

благое, о котором говорится в вечерних молитвах219, вот теперь. И надо спешить делать

добро, потому что одно мгновение— и уже поздно. Не поздно быть под Божиим

крылом, но поздно Ему показать, что не напрасно жил и умирал Христос. В восемь

часов вечера сын оставил больную, но бодрую, спокойную мать живой, когда

вернулся, она лежала уже холодная. Вот что может случиться, вот что случилось с

рабой Божией Елизаветой, которая сейчас лежит в гробу тут, в храме, рядом с

нами. Простились на какое-то количество часов— и на земле никогда не

встретятся: стало поздно. Одно мгновение— и по отношению к этому человеку

уже никто не сможет сказать доброе слово, совершить добрый поступок—

поздно!

Задумаемся над этим в течение следующего получаса, а затем помолимся вместе,

и я, как сумею, произнесу нашу общую исповедь перед Богом в контексте того, что

я сейчас говорил. А каждый из нас, во время исповеди ли, в то ли время, когда

мы будем теперь молчаливо сидеть перед собственной совестью, перед собственной

жизнью, перед собственной смертью,— задумаемся крепко, глубоко, и придет

время, когда мы переменимся. Но это надо делать изо дня в день, это надо делать

с постоянством, это надо делать мужественно, бесстрашно, жестоко по отношению к

себе. И только когда мы доведем до самых глубин нашей души этот ужас и эту

надежду, которые переплетаются в одно горение перед Богом, мы сможем переменить