А примирение достигается только ценой окончательного отказа от себя самого.

Христос нас потому мог примирить с Богом, что Он Свою жизнь отдал. На кресте Он

смог сказать: прости им, Отче! они не знают, что творят (Лк23:34).

И каждый из нас должен рано или поздно осознать, что порой только очень большой

ценой мы можем заслужить прощение и порой такой же большой ценой мы можем себя

победить и одарить человека прощением, так чтобы ничего больше не осталось

между нами, кроме жертвенной, крестной взаимной любви.

Но простить не обязательно значит забыть. Не в том смысле,

чтобы сохранить в памяти совершенное зло, а чтобы запомнить, что в этом

человеке, которого я простил, есть некоторая слабость, может быть, еще не

исцеленная, которая, если ему только дать повод, может вылиться в новую обиду,

новое падение. И человека, которого мы простили, мы должны оберегать от всего

того в нас самих, что могло бы его привести к новому гневу, новому греху. И то

же самое относится, конечно, к нам самим. Мы должны научиться познавать в себе

эту слабость, которая сделала возможным с нашей стороны нанесение обиды,

унижения, боли, осквернения другому человеку, и за ней следить все время, чтобы

она не прорвалась новым грехом. Вот о чем говорит нам рассказ о Закхее.

Дальше идет притча о мытаре и фарисее (Лк18:10—14). Кто из нас посмеет

сказать, что он не фарисей? Кто из нас не ведет себя внешне так, чтобы

заслужить человеческое внимание и уважение, и не чувствует при этом, будто он

их достоин? Кто из нас, как мытарь, дойдя до дверей храма и сознавая, что это

Божий удел, что это место освященное, дом Божий, что Хозяин этого дома—

Господь и Бог наш и что ничего в этом доме не может происходить чуждого или

отвратного Богу,— кто из нас остановится и подумает: «Я не имею права

вступить в этот священный предел»? Как легко мы входим в церковь, быстро

крестясь и обращая внимание не на Бога, а на разные мелочи: покупаем свечи,

кланяемся знакомым. Разве нас охватывает трепет, ужас, который должен бы нас

бросить на колени со словами: «Господи, я не имею права стоять перед Твоим лицом!»