Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
потому что мы не в состоянии представить, как это возможно. И, однако,—
да: я— это мое тело, равно как и моя душа. И человека можно
рассматривать только в целостности. Поэтому, когда мы смотрим на тело, мы
смотрим на него с благоговением. Мы видим его со всем страданием и всей
радостью, всей тайной жизни, какая была в этом человеке. Тело можно бы назвать
видимым образом невидимого. В этом отношении, быть может, не случайно в
славянской церковной службе тело называется мощами. Каждое тело,
окруженное любовью, благоговением, почитанием, тело, призванное к воскресению,
тело, которое на протяжении всей жизни служило таинственному общению с Богом в
крещении и миропомазании, в помазании святым елеем при болезни, в приобщении
Телу и Крови Христовым, в получении благословения— это тело является, так
сказать, семенем— и это слово апостола Павла: сеется в тлении, восстает в
нетлении, сеется в уничижении, восстает в славе (1Кор15:42—43). Это
тело тления, от которого хотел бы освободиться апостол, чтобы жить в
полноте, лицом к лицу с Богом, вместе с тем призвано к вечности.
Так, с одной стороны, мы видим, что это тело, столь дорогое и драгоценное,
поражено и побеждено смертностью, подвержено смерти. А с другой стороны, мы
видим в нем семя, которое посеяно, чтобы через воскресение восстать вновь в
славе бессмертия. И глядя на него, мы не можем не прозревать его связь с телом
Христа. У апостола Павла есть выражение: жизнь ваша сокрыта со Христом в
Боге (Кол3:3). Наше воплощенное человечество сокрыто в тайне Святой
Троицы, и эта воплощенность охватывает все человечество. Во Христе, в Матери
Божией мы уже можем видеть прославленность, к которой призвано наше тело. Так
что мы не то что разделены, но мы в очень сложном состоянии, когда, сокрушаясь
сердцем о разлуке, с изумлением видим, что человеческое тело может умереть, но
взираем с верой и надеждой на это тело, которое когда-то восстанет, подобно
телу Христа.
Победа Воскресения