том, сколько этот источник нам может дать познания о Боге,— это молитвы

святых, их частные молитвы и те молитвы, которые мудростью церковной были собраны

в целые чины: Божественная литургия, вечерня, утреня, повечерие, где молитвы

множества разных святых, людей очень друг на друга непохожих, были соединены,

потому что они говорили о том же, потому что в них то, что их разделяло, было

превзойдено тем, что их делало едиными— приобщенностью к Богу Духом

Святым и верностью Христу. И вот мне хотелось бы остановиться немножко на

вопросе о том, как мы употребляем и могли бы употреблять молитвы святых.

Во-первых, очень часто изначально нам говорят: если хочешь научиться молиться,

возьми молитвы святых, утренние и вечерние молитвы, и читай. И очень часто

бывает, что человек их вычитывает и даже к этому привыкает, и даже находит в

этом какое-то вдохновение. Но если поставить вопрос о том, погрузился ли он в

духовный опыт того святого, молитву которого читает, часто приходится сказать:

нет, эта молитва до него не дошла, он ею пользуется как костылями. То, что

человек произносит,— правда, потому что это правда, изреченная святым, но

это не его опыт, это не стало его собственным опытом. Для того чтобы молитва

святого стала нашим опытом, нужно к ней подойти с разных сторон. С одной

стороны, когда мы собираемся прочесть молитву того или другого святого, не

разумно ли, раньше чем мы произнесем хоть одно слово, сказать: «Святой Василий,

святой Иоанн, святой Симеон! В эту молитву ты влил всю свою веру в Бога, всю

свою богоустремленность, но также и сознание своего несовершенства, ты влил в

эту молитву свое восприятие окружающего мира. Когда я буду читать эту молитву,

помолись за меня, чтобы то, что ты вложил в эту молитву, хоть сколько-то до

меня дошло, чтобы и я приобщился твоему опыту».

И тут приходится действовать со строгой трезвостью, потому что слишком легко

повторять слова молитвы как бы от себя, тогда как данные слова не соответствуют

вовсе личному опыту. Например, слова молитвы «Отче наш» ставят перед нами сразу

целый ряд трагических вопросов. Когда ученики спросили Христа, как им молиться,