А затем в молитвах есть слова, которые мы очень легко повторяем, потому что

привыкли, что так к Богу обращаются, так с Ним говорят. Почти все молитвы

начинаются со слов «Господи», или «Боже», или «Владыко». Можно ли это сказать

правдиво, живя той жизнью, которой часто мы живем? Что значит «Господи»? Это

значит, что Он, объективно говоря, Господь, Хозяин моей жизни. Это я могу

признавать, но желаю ли я этого? Либо мы можем подразумевать: «Господи, я хочу,

чтобы Ты был хозяином всей моей жизни. Я еще не дорос до того, чтобы так было,

но Ты— избранный мною Господь, Ты избранный мною Хозяин». Тогда можно

сказать «Господи» не только потому, что Он объективно, неотъемлемо имеет полную

власть надо мной, но и потому, что я Его выбрал и хочу, чтобы эту власть Он

надо мной имел. И то же относится к слову «Владыко». Да, Он Владыка без моего

прошения, но когда я эти слова произношу, мечтаю ли я о том, чтобы Он овладел

всем, что во мне есть? Чтобы все, что я собой представляю или что у меня есть,

стало безраздельно Его достоянием, чтобы все было полностью пронизано Им?

Господи и Владыко… Если только остановиться на этих словах и

задуматься, то приходится много, многое в себе менять. И когда мы говорим: «Боже

мой», значит ли это: «Ты— моя жизнь, Ты— мое самое глубинное

бытие!» Правда ли это, или мы только пользуемся Богом, чтобы не чахнуть, чтобы

не иссохнуть, как смоковница, о которой говорит Евангелие (Мк11:12—14,

20)? Является ли Бог нашей жизнью хотя бы в тоске нашего сердца, в

отчаянном желании нашем? Если мы так задумаемся над словами, которые

произносим, тогда мы можем начать молиться совершенно по-иному, тогда мы

понимаем, что каждую молитву, каждое изречение Священного Писания надо

продумать, прочувствовать, чтобы эти слова постепенно стали как бы судьей надо

мной и вместе с этим— вдохновением и силой жизни. Если так подойти к

молитвам святых, то мы начинаем приобщаться их опыту о себе самих.

В сущности своей молитва— это встреча с Богом, встреча живой души с

Живым Богом, и встреча не только мгновенная, но такая, которая никогда не