другом. И тут вопрос нашей встречи с Богом. Настолько ли мы хотим Его

встретить, что готовы Его искать даже тогда, когда, как нам кажется, Его нет;

хуже: когда, как нам кажется, Он от нас отвернулся и ушел, Ему нет дела до нас?

Если мы действительно чувствуем, потому что в какое-то мгновение пережили Его

любовь к нам, что мы Богом любимы, если мы чувствуем свою любовь к Нему и

знаем, что без Него не можем прожить, то мы будем Его искать и не

отчаемся. Вначале мы думаем, что в любой момент можем встретиться с Богом, Его

узнать, Его воспринять в глубины нашей души, стать Его учениками в полном

смысле слова. Но это не так, и это мы постепенно узнаём. Мы для этого незрелы.

На мгновение мы отзовемся, да, а потом, как Евангелие говорит, заботы мира сего

(Лк8:14) заглушат наше желание быть с Ним, нашу устремленность к Нему,

нашу тоску по Нему, и если Он не останется с нами, то мы пожимаем плечами и

говорим: ну хорошо, до следующей встречи. Разве не так? Это— увы!—

так. И нам надо созреть тоской по Богу, надо созреть голодом по Богу, созреть

так, чтобы, когда Он нам явится, мы могли бы отозваться всем нашим существом на

Его присутствие.

Есть место в писаниях святителя Феофана Затворника, где он пишет, как иногда

бывает невыносимо тяжело для священника, духовника находиться рядом с

человеком, который в крайней духовной нужде и для кого он не находит ни слов,

ни помощи. Святитель Феофан говорит, что после долгой духовной жизни он понял,

что порой человек незрел, не готов получить помощь. Можно дать ему помощь, он

на мгновение ее воспримет, а потом она уйдет от него, потому что человек не

сумеет ее сохранить в своем сердце, в своей памяти, в своей воле, в своей

жизни. И вот очень важно помнить, что, когда мы говорим о желании встретить

Бога, мы подразумеваем: в том состоянии, в котором я нахожусь, у меня есть посильный

голод, посильная тоска, посильное желание. Но Бог может видеть, что эти тоска,

желание, голод еще не глубоки, они утолятся от первого мгновения нашей встречи,

а потом мы поступим, как дети, которых мать обняла, расцеловала, и они