твари, потому что вся тварь, каждая тварь родилась из персти, из как бы

основного, изначального материала, который появился на свет, когда Бог любовью

Своей призвал к бытию все, чего не было. В этом отношении человек сродни всей

твари через свою плоть, через вещество свое. И тут опять-таки мне кажется очень

важным помнить, что, когда мы говорим о том, как опасна плоть для духовной

жизни человека, мы говорим о чем-то описательно, но не по существу дела. Когда

мы будем говорить о падении, я к этому вернусь, но сейчас упомяну: некоторые

отцы Церкви говорили, что грехи плоти— это грехи, которые человеческий

дух совершает против плоти своей, против того невинного и неоскверненного

вещества, из которого он сотворен.

Это очень нам важно запомнить, потому что с этим связана вся тема

Воплощения. Бог сотворил человека, Он его сотворил сродни всему вещественному

миру, и через свою вещественность человек причастен к этому миру в его

непорочности и чистоте. С другой стороны, Бог вдохнул в человека Свое дыхание,

и через это человек сродни Самому Богу. Не в полном смысле, потому что человек

создан, так же как остальная тварь, чистым, невинным, но еще не зрелым и не

святым. Ему надлежит вырасти в святость, которая приобщит его к Богу по-иному,

даст ему познать Бога, как он Им познан, как говорил апостол Павел

(1Кор13:12). И человек, по слову святого Филарета Московского,

повешен как бы между двумя безднами: с одной стороны, бездна Божественная, куда

он призван, с другой стороны, бездна небытия, из которой он вызван, и его

поддерживает, по словам Филарета, Божественная благодать, как алмазный мост.

Человек невинный должен вырасти в святость, и его призвание по отношению к

твари— и это очень важно— так приобщиться к Богу, так Его познать и

через познание Бога познать всю тварь в ее глубинах и стать ее вождем к полноте

приобщения с Богом, чтобы пришло время, когда, опять-таки по слову апостола

Павла, Бог будет все во всем (1Кор15:28), Божественность

пронизает все созданное Им не механически, а по открытости всей твари, потому