человека, мужчину и женщину сотворил их, по образу и подобию Своему

(Быт1:27), здесь же разверзается, раскрывается тайна этого богоподобия.

Сегодня, однако, нам приходится взглянуть на трагедию, потому что эта

новосозданная двоица, которая какое-то мгновение или неисчерпаемо долгий срок

была иконой Троичного Божества, разбилась. Что случилось? Как случилось, что

появился тот мир, в котором мы живем, раздробленный, разбитый, потемневший, в

котором мы не умеем, глядя друг на друга, видеть в другом неизреченную красоту?

История падения начинается до падения человека, Адама и Евы. Есть отрывки в

Ветхом и Новом Завете, которые указывают, намекают на это событие (напр.,

Ис14; Лк10:18). Пишут об этом и Отцы280. Собирая эти высказывания в очень упрощенном виде,

можно поставить вопрос: каким образом то, что было создано совершенным, без

пятна и порока, могло вдруг подпасть под тот ужас, который мы называем

падением? Это началось не на земле, а в мире ангелов небесных.

Ангелы были созданы Богом совершенными, прекрасными. Но так же, как человек

был создан в невинности и призван к святости, они были созданы без пятна и

порока и, однако, должны были через свое приобщение к Богу все возрастать,

светлеть, приобщаться к тайне Божественной святости. Отцы Церкви издревле

ставили перед собой вопрос о том, как ангелы могли отпасть от своего призвания,

как они могли пасть и перестать быть ангелами, стать демонами. Объяснения

давались разные, которые, в общем, большей частью не удовлетворяют. Говорилось,

что ангелы Божии позавидовали человеку, узнав о том, что в Предвечном Совете

было решено, что Сам Бог воплотится и станет человеком, чтобы человек мог

вырасти в меру приобщенности Божеству. Есть объяснение через зависть, через

гордыню, разные объяснения.

Но мне пришлось прочесть одно объяснение, написанное древним писателем

Лактанцием, которое неясно говорит о том, о чем я хочу сказать сейчас, может

быть, превосходя его мысль. Он говорит, что ангелы Божии возрастали в святости

своей, приобщаясь все глубже, все совершеннее к святости Божией, что их