который был учеником святого Иоанна Богослова. Он говорит, что и тут человек не

был оставлен Богом, что человек не был присужден навсегда блуждать во тьме, не

зная, не познавая того мира, в котором он создан. Он говорит, что это трудный

путь, но что, вглядываясь, вдумываясь, вживаясь в тот мир, которому мы

принадлежим— потому что он Божий, потому что в нем сияет Божий

свет, потому что на нем запечатлена Божественная премудрость,— человек

может постепенно раскрывать эту премудрость, понимать Бога через Его творение,

до момента, когда, дойдя до предела возможного естественного познания, он

открывается к познанию Божественному. Тогда он оставляет свои попытки познать

естественным умом то, что сотворил Бог, и останавливается в молитве, в

поклонении, в молчании, в созерцании Бога. Так что даже падение, в

представлении святого Иринея Лионского, не является окончательной катастрофой,

не является концом судьбы человека. Но тот путь, который мог бы быть путем

прямого непрерывного светоносного восхождения и углубления в тайны Божии,

превращается в долгий путь искания, блуждания, ошибок, исправлений и страдания.

А дальше между Богом и человеком возникает— не вырастает, а вдруг,

мгновенно открывается— пропасть, потому что в тот момент, когда человек

выбрал естественное познание помимо Бога, он с Богом уже не в отношении

взаимной глубинной любви и доверия, а в отношении вопрошания, порой страха.

Библия рассказывает, как Адам и Ева услышали, что Бог ходит в раю. (Это

конечно образы, потому что весь этот рассказ является образной попыткой довести

до нашего сознания что-то, что описать невозможно: нет возможности на нашем

языке выразить, что случилось в мире, которого больше нет.) И когда они сознают

около себя присутствие Бога, Которому они уже не приобщены, как раньше, детской

любовью, детским доверием, совершенной отдачей себя, готовностью и желанием все

только через Него познать, они испуганы и оба прячутся от Бога. И Бог их зовет:

Адам, где ты? И Адам отвечает: я обнаружил, что я наг, что я голый, и мне

стыдно. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с