который Он сотворил. А Церковь— это те люди, которые поняли, что значит

быть любимым так, которые поверили во Христа и в Божественную любовь и

которые отдались Ему.

В конце этого отрывка говорится: а жена да боится своего мужа (Еф5:33).

Это очень несчастное выражение. Слово «боится» везде, где мы его

находим,— и в Священном Писании, и у святых отцов надо рассматривать в

контексте. Один из отцов Церкви, авва Дорофей, говорит, что страх Божий бывает

троякого рода. Бывает рабский страх: человек грешный, не желающий подчиниться

Богу или настолько связавшийся злом, что не может отдаться Ему, но знающий, что

над ним есть Бог и есть суд, боится: боится наказания, боится осуждения, боится

быть отвергнутым, боится, что то хоть малое общение, которое есть теперь между

ним и Богом, прервется и останется только осужденность, отвержение, ад. Есть,

как говорит авва Дорофей, другой страх: страх наемника, который боится

чем-нибудь не угодить своему работодателю и поэтому делает все возможное, чтобы

ему угодить, но сердцем его не любит, безразличен к нему, его связывает с

работодателем только выгода, он надеется, что за честный труд ему будет

награда. Это страх наемника. Но не таков страх, к которому мы призваны

Евангелием, и какого от нас ожидает Господь, и какой должен бы связывать нас

друг с другом. Последний род страха, о котором говорит авва Дорофей, это страх ранить

того, кто нас так любит, кого мы посильно сами любим. Это страх оказаться

недостойным любви, страх, который рождается от видения себя самого и видения

любящего. И когда апостол Павел говорит: жена да боится своего мужа (а

параллель именно— Церковь и Христос), речь идет не о том, чтобы мы

боялись рабски, боялись наемнически, единственный страх в нас должен

быть— страх оказаться недостойными той дивной любви, которую нам подарил

Господь.

Но это соотношение между Церковью и Христом. Что же бывает между двумя

людьми, между мужем и женой, женой и мужем? Постольку поскольку есть в человеке