Каждый раз, когда перед нами станет чуждая нам вера, поставим вопрос себе:

во что этот человек верит? Он верит в Единственного Бога, Который есть, хотя не

знает Его, потому что по какой-то причине истинная вера ему не стала доступной.

Можем ли мы упрекать дикарей в Центральной Африке, что они не слышали о Христе

и не поверили в Него, когда никто им не говорил о Нем? И апостол Павел говорит,

что язычники будут судиться по тому закону, который написан у них в сердцах,

верующие евреи— по закону, который написан в Ветхом Завете, а

христиане— по тому закону, который нам заповедан Христом Спасителем

(Рим2:12—16). Я думаю, что это очень нам важно помнить. Это не значит,

что мы можем идти на какой-нибудь компромисс. Полнота православной веры, полнота

веры Христовой должна быть нетронута, незапятнана. Но когда мы видим вокруг

себя неполноту веры, мы можем вглядеться либо в изуродованность, либо в ту

красоту, которая осталась, пребыла. И об этом, я думаю, мы должны задуматься,

потому что мы живем в мире, в котором нам постоянно приходится встречаться с

людьми иной веры.

Я вспоминаю русского миссионера начала революции, Владимира Филимоновича

Марцинковского. Он был иподиаконом Патриарха Тихона и в двадцатые годы, пока

было возможно, выступал с публичными лекциями, свидетельствуя о вере. Он в

одной книжке сказал нечто, что запало в мою душу: когда имеешь дело с

инакомыслящим, никогда не говори против него, потому что он неминуемо

станет защищать себя, говори выше него, так, чтобы ему захотелось себя

перерасти, и тогда он воспримет то, что ты хочешь ему сказать289.

***

Последние беседы будут несколько разрозненны ввиду того, что я хотел бы

сосредоточить наше внимание на том, что мы переходим сейчас из XX в

XXIстолетие, и поставить несколько вопросов, которые стоят перед Церковью

в целом и перед всеми членами Церкви в отдельности.

Если посмотреть на историю Церкви, не только православной, но и всего