не ненависть, не безразличие, а то, что правду надо резать, надо говорить

правду, потому что другому человеку нужно услышать правду о себе или о жизни.

Я вспоминаю приходское собрание. Мне тогда было семнадцать лет. Сидели наши

священники, между ними отец Афанасий. Была очень смелая, умная, образованная

женщина в приходе, большой друг жены Чехова292.

Она встала и начала критиковать настоятеля, отца Афанасия. Помню, как я сидел и

кипел внутренне, я чуть не перекипел, когда она о нем всему приходу

сказала: «Этот дурак Афонька не может даже приход построить как следует!», но

смолчал. А потом мы поднимались по лестнице с отцом Афанасием, который во время

всей этой тирады сидел, как изваяние, и я ему говорю: «Как вы могли так

спокойно просидеть?» Он на меня посмотрел и говорит: «Да, правда! Как она меня

должна любить, чтобы так правдиво при всех мне правду сказать обо мне самом!»

Недалеко от Трехсвятительского подворья были дом и часовня, которую устроила

мать Мария Скобцова. Она из ничего оказывала помощь другим людям и не ждала,

чтобы к ней обратились за помощью. Она сама и ее немногие помощники, профессор

Мочульский, Федор Тимофеевич Пьянов, отец Димитрий Клепинин, ходили искать нуждающихся.

Чтобы найти русских— нищих, голодных, часто опустившихся до пьянства,

мать Мария ходила в такие места, куда полиция неохотно заглядывала, извлекала

их из этих трущоб, приводила к себе. Их кормили, одевали, а через некоторое

время, бывало, они снова уходили туда же. И мать Мария после этого горевала и

шла их искать и привести обратно.

Я вам эти примеры даю, потому что есть примеры— есть примеры,

которым мы можем следовать. Сейчас вокруг нас нужда не так бросается в глаза,

но есть нужда: есть люди, которым нужна материальная помощь. Да, приход

порой может помочь материально, но приход, когда человек обращается к

казначею,— безличное явление, организация. Как важно было бы, чтобы мы

научились видеть вокруг себя нужду своих и чужих и приходили бы им на

помощь. И не только материально, а гораздо больше— душевно. Я не