приговор. Но обязательна ли такая картина? Нет ли коренной разницы между

частным судом и Страшным судом? Не предстанут ли на последний Суд перед лицом

Божиим целые страны и народы— в своей славе, но и, вероятно, несомненно,

в своем позоре? С другой стороны, когда все человечество встанет перед Богом,

один из нас, людей, будет Человек по имени Иисус из Назарета. Он называет

Себя— Братом нашим, Он— один из нас. Если Он— наш Судья, то

Он же— и наш Защитник. Его крест не есть ли, по слову одного из Отцов,

«суд над судом»?

Тема Страшного суда ставит множество вопросов, углубиться в которые сейчас у

нас нет возможности. Новый ад?— Что мы имеем в виду? Место мучения? Или

все тот же ад разлуки от Бога, отсутствия Его познания?— Не знаю. Мне

кажется, что нам следует сохранять равновесие, колеблясь между правдой («ничто

нечистое, ничто недостойное Бога и человека не войдет в Царствие Божие») и

надеждой, потому что зло должно быть побеждено и может быть побеждено Богом,

Христом, Христом в нас, в Его единстве с верными Ему людьми. Рай не может быть

водворен насильственно, ибо любовь— это свобода, и Рай— полнота

любви-свободы. Премудрость Божия глубока, как и Его любовь к людям, и мы имеем

право (я бы даже сказал: мы обязаны) на все надеяться. Перечитайте гимн

любви у апостола Павла (1Кор13).

Бог внес жизнь в ад. Но тот, кто заслужил ад, кто уже познал ад,—

как может он после телесной смерти познать Жизнь?

Мне кажется, нам следует научиться воздерживаться и не произносить

суждения— ни о других, ни о самих себе. Сказав «тот, кто заслуживает ад»,

мы кого-то осуждаем (порой самих себя), и нам представляется, будто такое

суждение благородно и справедливо: будто мы знаем достаточно, чтобы вынести

такое суждение. Это не так. Мы, может быть, достаточно знаем собственное

недостоинство, но недостаточно знаем пути Божии, Его мудрость и Его милосердие.

«Я заслуживаю ад»— фраза, которую я считаю богословски ложной: она