Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Церкви: человеческое (или богочеловеческое) общество, которое характеризуется
единством веры, единством нравственности, единством богослужения и так далее.
Но это только внешние признаки. Откуда все это берется? И правда ли это? Не
является ли это описанием Церкви подобным описанию здания снаружи? Можно
описывать храм как архитектурное произведение, но только войдя в храм и уловив,
что храм есть место, где живет Бог, можно понять, что такое Церковь.
И Церковь действительно— богочеловеческое общество. Первый член
Церкви— Господь наш Иисус Христос. Сила, которая каждого из нас приобщает
к этой тайне Христа,— Дух Святой, и во Христе и Духе мы делаемся детьми
Бога и Отца. И мы только тогда делаемся такими детьми и постольку делаемся
детьми Божиими, когда и поскольку делаемся истинными братьями и сестрами
Христа, когда в нас можно узнать Его, когда через наше присутствие можно
уловить присутствие и действие Святого Духа. Церковь— богочеловеческое
общество, потому что в ней живет Христос и Дух Святой, и во Христе и Духе мы в
Отце.
А мы, люди? Мы в разной степени приобщаемся этой тайне, но в той или другой
мере, да, мы этой тайне приобщены; через крещение мы облекаемся во
Христа, через миропомазание Дух Святой пронизывает все наше существо, мы
делаемся детьми Бога Живого. В той или другой мере мы грешные, да, но и грешные
мы в различном смысле этого слова. Можно быть грешником, этого не сознавая или,
что хуже, совершенно безразлично к этому относясь: я таков— ну и что? А
можно быть грешником в сознании своей греховности, с болью в сердце, в тоске по
чистоте, в тоске по правде, по святости, в тоске по тому, чтобы быть Божиими,
чтобы иметь право думать о Христе как о нашем Брате по человечеству и о нашем
Спасителе по Божеству, мечтать, чтобы в нас действовал Святой Дух, Которого мы
называем Утешителем.
О чем Он нас утешает? Подумаем, каждый из нас. Утешитель должен нас утешить
о том, что через падение человечества, несмотря на воплощение, на распятие