Отце.

А мы, люди? Мы в разной степени приобщаемся этой тайне, но в той или другой

мере, да, мы этой тайне приобщены; через крещение мы облекаемся во

Христа, через миропомазание Дух Святой пронизывает все наше существо, мы

делаемся детьми Бога Живого. В той или другой мере мы грешные, да, но и грешные

мы в различном смысле этого слова. Можно быть грешником, этого не сознавая или,

что хуже, совершенно безразлично к этому относясь: я таков— ну и что? А

можно быть грешником в сознании своей греховности, с болью в сердце, в тоске по

чистоте, в тоске по правде, по святости, в тоске по тому, чтобы быть Божиими,

чтобы иметь право думать о Христе как о нашем Брате по человечеству и о нашем

Спасителе по Божеству, мечтать, чтобы в нас действовал Святой Дух, Которого мы

называем Утешителем.

О чем Он нас утешает? Подумаем, каждый из нас. Утешитель должен нас утешить

о том, что через падение человечества, несмотря на воплощение, на распятие

Христово, на Воскресение Его, мы отделены от Бога. Пока мы живем на земле, мы

не в полном с Ним общении. Апостол Павел так остро это чувствовал, когда писал,

что для него жизнь— Христос, и смерть— приобретение, потому

что, пока он живет во плоти, он в какой-то мере отделен от Христа

(Флп1:21—23), и только когда он высвободится от уз земли, он станет перед

Ним и познает Его так, как Христос его познаёт (1Кор13:12). Как это

дивно! Но таковы ли мы? Относимся ли мы к смерти, как к моменту, когда перед

нами откроется дверь и мы окажемся лицом к лицу со Христом? Думаем ли мы о том,

что радость этой встречи превосходит всякий страх и ужас, который может нас

охватывать при мысли о смерти? Дух Святой, Своим присутствием возжигая в нас

любовь ко Христу, покаяние о нас самих, жалость, сострадание и любовь к

ближним, является нашим Утешителем. Да, пока ты еще отделен от Бога, но

смотри— Моей силой ты можешь вырасти в такую меру, что разорвутся все

преграды и ты станешь перед Христом как перед Другом, как перед Любимым…