Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
То же самое мы видим в других местах. Например, в псалмах есть место, где
говорится, что душа человеческая стремится к Богу, как лань стремится к
источникам вод (Пс41:2). Лани-то у них не было, и пришлось искать другое
слово, чтобы понятие было передано. И с этим надо считаться: и лань, и морж—
законные переводы, потому что они говорят не о том или другом звере, а о том
или другом состоянии души, о том или другом соотношении с Богом.
Когда стали делать переводы на западные языки (я сейчас сосредоточусь на
этом), переводы делались с точки зрения данной культуры и употреблялись слова,
которые были понятны людям данного времени и данной страны. Это не значит, что
перевод был неверный, это значит, что он передавал смысл, но не формально. И
тут начались проблемы, потому что некоторые слова оказались началом, причиной
расхождения между верующими разных эпох и разных культур. Самые понятия стали
меняться. И в связи с этим приходится читать и Ветхий, и Новый Завет не только
глазами ума, не только с хорошим словарем, но стараясь проникнуть в то, что
хотели выразить писавшие эти слова. Есть замечательное и пугающее порой место в
писаниях старца Силуана, где он говорит, что и Ветхий, и Новый Завет можно
понимать только внутренним опытом, одной головой невозможно понять. И (это
действительно дерзновенное слово) что, если бы пропали все книги Ветхого и
Нового Завета, наш опыт о Боге дал бы нам возможность восстановить ту же
истину, не текст, разумеется, не чудотворно восстановить существовавший и
пропавший текст, а познать ту же истину и выразить ее новыми словами, новыми
образами, но с такой же истинностью и правдивостью. И когда мы читаем Ветхий и
Новый Завет, мы должны научиться вчитываться в слова (потому что каждое слово
несет с собой какой-то смысл), не делаясь вместе с этим рабами тех или других
слов.
Перед людьми всех эпох с самого начала вставали вопросы, которые потом
встали перед наукой. Помню, отец Георгий Флоровский говорил, что ереси порой
возникали из того, что люди ставили перед собой вопросы, на которые наука или