престол— это Царское седалище, престол— то место, где восседает

Живой Бог. Евангелие видимо для нас изображает Христа, восседающего на Своем

троне, и этот трон является престолом Божиим. В другие моменты богослужения

престол является и местом заклания, и местом Воскресения. И Бог царствует в том

жалком порой доме, который человеческая вера и любовь Ему создали. Когда мы

приходим в храм, мы приходим к Богу. С каким благоговением должны мы

переступить порог храма, не озираясь направо, налево, назад, не думая свои

мысли, а сознавая: я вхожу в область, очертанную этими стенами, которая вся без

остатка принадлежит Богу, где все— Его и где Он Сам находится.

Но есть и другая сторона в этом. Как я упомянул, Бог извергнут многими из

сердца, из ума, из жизни. Порой Ему нет места на земле. Мы знаем, что было в

периоды гонений и в древности, и в наши времена. Ему некуда было пойти, негде

было главу преклонить. И вот вера человеческая создала Ему место убежища. Когда

мы приходим в храм, мы можем с ликованием сердца думать о том, что этот храм

построен нашей верой и что в мире обезбоженном этот храм является убежищем для

Бога, Который стал человеком для того, чтобы земля не осталась без Него. И

когда мы входим сюда, с какой любовью, с каким благоговением должны мы войти!

Странник, Бедняк, Гонимый— и вместе с этим Царь вселенной.

Но храм— это не все. Я уже говорил, что Церковь— место, где

среди людей, которые Ему поверили, которые свою жизнь Ему вручили, находится

Бог, во Святой Троице славимый, первый член земной Церкви, потому что Он человек,

а не только Бог, Господь наш Иисус Христос, Он первый член Церкви. Вы

понимаете, что это значит: принадлежать обществу, первым Членом которого

является Сам воплощенный Сын Божий?! И сила, действующая в Церкви в чудесах, в

таинствах, в словах Евангелия, во всей тайне Божественного присутствия, в том,

что Бог совершает над каждой нашей душой,— Дух Святой. И Отец наш

Небесный тоже живет в Церкви. Церковь— такая тайна, которая должна бы

вызывать в нас ликование, восхищение и вместе с этим священный ужас.