искажения в эту встречу. Мы не только сами не умеем быть правдивыми, но и Бога

представляем себе в ложном образе. На протяжении дня в разных положениях мы

бываем целым рядом личностей, часто неузнаваемых и для нас самих, и для других.

И когда наступает время молитвы и мы хотим встать перед Богом в духе и

истине (Ин4:23—24), мы порой теряемся, не зная, какая из них—

наша подлинная человеческая личность, потому что не ощущаем нашего глубинного

«я». И различные личности, которые мы последовательно ставим перед Богом, не

являются подлинными. В каждой есть частица нас самих, но цельности в них нет. И

поэтому молитва, которая могла бы с силой вырваться из сердца нашей подлинной

личности, не может пробить себе путь среди подставных личин, которые сменяют

друг друга перед Богом. Каждая из них что-то произносит, что частично истинно,

поскольку отчасти выражает наше существо в целом, и бессмысленно для всех подставных

личностей, сменявших друг друга на протяжении дня. Чрезвычайно важно нам

научиться находить цельность, основное, глубинное единство нашего существа,

иначе мы никогда не встретим Бога в правде. Этого достигают долгим трудом. Мы

должны постоянно следить за собой, чтобы ни движением, ни словом, ни внутренним

настроением, несовместимым с цельностью, не разбивать ту основоположную

цельность нашей личности, которой ищем. Нам надо отыскать наше подлинное «я»,

внутреннее сокровенное «я», которое одновременно— зачаток будущего

человека и единственная вечная реальность, уже качествующая в нас. Поиск этот

трудный, потому что различные составные части самих себя нам приходится

разыскивать среди множества подставных личностей. Моментами пробивается что-то

подлинное, моментами, когда мы забываем о себе, эта глубинная реальность

становится конкретной. Это бывает в мгновения, когда радость охватывает нас до

такой степени, что мы забываем следить за собой как бы извне, или в мгновения

раздирающего душу горя, когда мы тоже не наблюдаем за тем, как живем, забываем

и о тех, кто смотрит на нас, судит нас, в мгновения углубленности, когда нас

охватывает чувство трагичности или восхищения. В такие моменты мы улавливаем в