письменности. У преподобного Симеона Нового Богослова, например, мы почти не

находим прямых заимствований из предшествующих Отцов, зато находим множество

аллюзий на творения Григория Богослова, реминисценций и отголосков мыслей

других авторов, отдельные выражения из литургических текстов. Так же, как и для

прочих Отцов, для преподобного Симеона православное Предание было той стихией,

в которой он жил, тем воздухом, которым он дышал, и потому для него не было

необходимости постоянно цитировать других Отцов, ссылаться на авторитеты

древности. Он вообще считал, что тому, кто живет в Боге, нет нужды

читать о Боге. «Тот, кто сознательно приобрел в себе Бога, дающего людям

знание… собрал весь плод пользы от чтения, и более уже не будет нуждаться в

чтении книг…— говорил преподобный Симеон.— Обладающий как

собеседником Тем, Кто вдохновил написавших Божественные Писания и посвящаемый

Им в тайны сокровенных таинств, он сам станет для других богодухновенной

книгой, содержащей новые и ветхие таинства, написанные в ней перстом Божиим»6.

В этих словах вовсе не отрицается необходимость чтения Писания и творений

Отцов. Преподобный Симеон лишь подчеркивает, что напитаться духом христианского

Предания гораздо важнее, чем начитаться богословских книг. О том же говорил и

преподобный Силуан Афонский, когда утверждал, что, если бы даже все книги

древних аскетических авторов были утрачены, афонские монахи могли бы написать

новые, и в них содержалось бы то же самое учение. Речь идет о преемстве

духовного опыта, который переходит от Отцов древней Церкви к современным Отцам.

По сути это тот же самый опыт, только выражается он по-иному.

Богословие митрополита Антония в высшей степени современно и в то же время

глубочайшим образом укоренено в святоотеческой традиции. Его язык—

простой, яркий, емкий— доступен всякому читающему, но говорит он при этом

о самых сложных и существенных вопросах человеческого бытия. Центральной его

темой является встреча человека с Богом. Это глубоко личная тема для Владыки

Антония: его путь к Богу начался с того, что в возрасте четырнадцати лет он