призывание, которое говорит о Нем, так же как имя любимого человека говорит о

нем,— нельзя его трепать. Поэтому вот к чему мы призваны: в полном смысле

слова только Господь Иисус Христос мог произнести имя Божие с совершенной

чистотой сердца, ума, уст, воли, плоти, всего Своего существа. Мы можем

произносить эти слова во Христе, бережно, с трепетом, не употребляя слишком

легко такие слова, от которых бесы дрожат и перед которыми мы не благоговеем.

Ведь страшно подумать, что перед именем Иисусовым склоняется всякое колено

(Флп2:10), кроме нас, верующих христиан. Иоанн Златоуст где-то говорит,

что, когда мы произносим имя Спасителя Христа, бесы отходят от нас в ужасе, а

мы произносим его без ужаса. Как это жутко и какую ответственность мы берем на

себя, зная это имя, потому что мы ведь знаем имя Отец и знаем его через

Единородного Сына, и знаем земное имя для Бога: Иисус, «спасение». Мы

можем эти слова произносить, и таких слов достаточно для того, чтобы весь мир

дрожал— кроме нас… Да святится учит нас: береги его, как святыню,

это больше, чем икона, это больше, чем имя любимого человека. Мы не дадим икону

на поругание, а о Боге говорим с такой легкостью.

И затем: Да приидет Царствие Твое. Знаете, часто у нас при молитве

такое чувство, что мы призываем Бога к тому, чтобы Он сделал что-то. Я как-то

говорил проповедь в англиканском храме и сказал: вы молитесь Богу за все нужды

мира, словно вы Богу напоминаете все то, что Он должен был сделать и не

исполнил. И действительно: мы часто молимся, как нищий, который протягивает

руку, тогда как Бог нам поручил Царство (Лк22:29), Он нас поставил на

земле для того, чтобы строить это Царство. Когда мы говорим: Да приидет

Царствие Твое, это не значит «Приди Ты, Господи, умри вновь на кресте» или

«Приди победителем и сокруши врагов». Это слишком легко. «Тебе крест— нам

слава». И не думайте, что это просто кощунственное замечание с моей стороны.

Возьмите рассказ о том, как на пути в Иерусалим перед Христом предстали

Иаков и Иоанн (Мк10:35—40). Спаситель только что говорил прямо—